«Ночи графини Алуан», ознакомительный отрывок

Граф с удовольствием вспоминал минувшую ночь. Его, безусловно, порадовал тот факт, что Елена сохранила невинность до брака. Однако гораздо больше ему понравилась покладистость молодой жены. Ей было все ново и страшно, но тем не менее она не пыталась сопротивляться, была послушной и податливой. Разумеется, не обошлось без боли, но Елена мужественно перенесла и это тоже. Но еще важнее было другое. Судя по ее реакциям, некоторые ласки ей все же понравились. И она даже отвечала на его поцелуи. Что ж, значит, надежда есть. Значит, ей не забили голову всякой ерундой про брачные отношения, а если и пробовали было, то она оказалась к этому недостаточно восприимчива. А потому можно попытаться «воспитать» жену под себя. Приучить ее к близости, разным ее видам, многообразным позам. Научить доставлять и получать удовольствие. Несведущая и послушная — на удивление удачное сочетание. Пожалуй, сегодня же вечером он и займется претворением в жизнь этого возбуждающего педагогического плана.
А пока неплохо было бы ее поблагодарить и поощрить. Если «поощрить» было весьма предусмотрительно, то «поблагодарить» казалось чем-то ребяческим и сентиментальным с точки зрения здравого смысла, но Рихард ничего не мог с собой поделать, ему так хотелось. Он выбрал роскошный золотой гарнитур с голубыми топазами и бриллиантами и намеревался преподнести его супруге за завтраком.
— Ее светлость! — торжественно объявил слуга о приходе госпожи.
Граф встал, чтобы приветствовать жену. Какая же она все-таки красивая и милая! Робко улыбнулась. Он широко улыбнулся в ответ. Не удержался, стремительно подошел, крепко и жарко поцеловал в уста. Елена сначала обомлела, затем расслабилась и робко ответила на лобзание мужа, потом же вспомнила о безмолвных свидетелях сцены и едва не смутилась. Но граф уже оторвался от таких сладких губ.
— Я хотел бы сделать вам подарок, милая.
С этими словами он вручил графине синий бархатный футляр, открыв который, Елена увидела сияющее великолепие и ахнула от изумления и восторга. Фамильные драгоценности рода Лайенсов, в которых она блистала на свадьбе, меркли перед этим роскошным даром. Графиня подняла на мужа восхищенный и благодарный взгляд.
Угадал! Ей понравилось. Еще бы…
— Он чудесен!
Наклонившись к супруге, граф произнес чувственным шепотом:
— Вы были чудесны сегодня ночью.
И Елена вдруг почувствовала себя вознагражденной за свою жертву. И такой счастливой. Разве счастье жены не в довольстве мужа? К тому же на все мучившие ее с утра вопросы она неожиданно получила такой красноречивый и приятный ответ. Нет, не осуждает и не презирает, напротив, ласков, добр и предупредителен. Значит, она все сделала правильно. Уф...
Прежде чем вернутся на свое место, граф приник к изящной белой шее и опалил ее нежным и страстным поцелуем. У Елены сжалось все и затрепетало внутри живота. Какое необычное ощущение! Но и приятное в то же самое время. Все-таки ночью не померещилось, и матушка ничуть ее не обманула. Некоторые грани супружеского долга действительно могли доставлять удовольствие.
Завтрак прошел в доброжелательной и непринужденной обстановке. Граф был в хорошем настроении, шутил и оказывал молодой жене всяческие знаки внимания. Не то чтобы он хотел произвести на нее благоприятное впечатление или покрасоваться более, чем он это уже сделал, преподнеся драгоценности, но у него не было причин относится к Елене с каким-либо подозрением или предубеждением. Напротив, он рассчитывал на добрые отношения и взаимопонимание, на то, что Елена станет верной подругой и соратницей или же, по меньшей мере, украшением дома и желанной любовницей, а в остальном не будет причинять лишних хлопот, и у графа имелись все основания надеяться, что так оно и будет.
Супруга казалась спокойной и разумной — именно так Рихард толковал ее покладистость. Но теперь ему хотелось получше узнать ее как человека, что же она из себя представляет. В этом не было такой уж насущной необходимости, но все же было любопытно, да и граф предпочел бы все-таки жить бок о бок с человеком, с которым у него нашлось бы что-то общее, нежели с полностью чуждым по духу существом, как это было с двумя предыдущими женами.
Елена отвечала сначала робко, односложно, улыбалась вежливой улыбкой, но видя расположение супруга, становилась смелее и откровеннее, а в какой-то момент даже раздался ее звонкий смех. Правда, она тут же замолчала, испугавшись, что нарушила предписания хорошего тона, столь открыто проявляя свои эмоции, и встревоженно взглянула на мужа: не осудит ли. Однако в его глазах она прочла лишь одобрение, и от сердца у нее отлегло. В свою очередь граф был вознагражден за понимание искренней лучезарной улыбкой.
Молодая жена нравилась Рихарду все больше и больше. Она оказалась довольно умна, в меру начитана, рассудительна и не лишена вкуса. Видно было хорошее воспитание, но при этом никакой чопорности, чрезмерной зажатости или жеманности. Но и развязности, впрочем, в ее поведении тоже не замечалось. Золотая середина, словом, то, что надо. К супругу новоиспеченная графиня относилась с должным почтением, свое место знала, но все это без какого-либо самоумаления и самоуничижения.