«Фрейлина с грустными глазами», ознакомительный отрывок

Баллады звонкоголосой фрейлины были необычны, ни на что не похожи. О других, немыслимо далеких странах, об иных, неизвестных на Востоке героях и чудесах. И опять Рейнарт и Ларман задавались вопросом — кто же такая Мия Карен? А ее удивительные песни — лишь выдумки милой девушки (однако же, какая буйная фантазия у бывшей цветочницы!) или это происходило на самом деле, где-то, когда-то? Все-таки отголоски событий, сотрясавших Запад, изредка, но долетали до другого конца обитаемого мира, и потому что-то, безусловно, являлось правдой. И по долгу службы господин Ларман знал: намного больше, нежели думали простые смертные. Но это не давало никакого ключа к тайне Мии. Кто она? Что она? Случайность или умысел — что именно бросило ее под магический удар, который должен был убить короля? К сожалению, монарх не разрешал допросить девушку, а все ниточки, найденные службой безопасности, обрывались, не давая никакой важной информации.

Между тем миновала зима. Наступала весна, растрепанная, капризная, пьяная, но такая желанная и любимая. Растаял снег, вернулись перелетные птицы, стали длиннее дни, ярче и нахальнее светило солнце. Зеленая дымка окутала деревья и кустарники, а следом — и белая, и розовая. Сладкий аромат кружил голову, наполнял душу надеждой на чудо — истинной или призрачной, как знать.
Мия тоже чего-то ждала. Она облюбовала одну из самых высоких башен дворца, откуда было видно море, и подолгу всматривалась в синюю даль, будто где-то там могла найти ответы на мучившие ее вопросы. Но видела только крикливых чаек и утлые суденышки рыбаков. Всё не то, всё не то…
Ничего не происходило. Тонкий мир надоел — он лишь манил близостью разгадок, но всякий раз неуловимо и неумолимо ускользал от дерзкой исследовательницы. Колдовские книги Велиана больше не интересовали: она узнала их секреты, но то было бесполезное знание. Песни — она спела их все, какие знала и какие смогла сочинить сама. Но с приходом теплого и светлого времени года героические сказания утратили свою притягательность и больше не волновали слушателей. Все мечтали о любви. Король в том числе. А она мечтала о море. О том, что оно могло бы ей подарить, о том, куда оно могло бы ее унести.
Но море молчало, и Мия перестала подниматься на самую высокую башню дворца.
Когда высыхали дороги после весенней распутицы и реки после половодья возвращались в свои берега, в королевство начинали приезжать чужеземные купцы: с севера, с юга, с запада. Даже приплывали из-за моря с далеких восточных берегов. Предлагали разное. Кто-то торговал дешевыми вещицами на площадях и улицах, иные были вхожи во дворцы знати и даже в королевские покои, настолько редкостным и интересным был их товар.
В этом году первым прибыл караван из южной Фиары. Тончайшие переливающиеся ткани, огромные прозрачные самоцветы, говорящие птицы, крепкие невольники с красным и синим цветом кожи…
Мия лениво перебирала драгоценные камни, равнодушно отмечая про себя, что из них могли бы выйти отличные амулеты — магию они впитывали почти без ограничений. Но кто будет зачаровывать? Не стала их брать, купила лишь изумрудные бусы и отрез редкой материи.
Потом приезжали оружейники из Драманта, что на северо-западе. Мия проявила неженский интерес к мечам и кинжалам, щитам и доспехам. Движения были скупыми и умелыми, суждения — точными и меткими. Многие дворяне, скрыв изумление, доверились ее советам и не пожалели. Фрейлина-цветочница знала толк в оружии. Но она так же знала, что ничто не сравнится с клинками, выкованными в далеких Эфесте и Теране. А потому купила лишь один маленький кинжал, скорее в качестве украшения, а не как оружие.
Заморские купцы привезли на своих легких парусных кораблях всевозможные украшения из золота, серебра и жемчуга, редкие благовония, притирания и краски, пряности и приправы, а также ароматные изысканные вина в вытянутых сосудах из красной глины. Праздники в королевском дворце обещали стать еще веселее и беззаботнее.
Гости с севера предлагали диковинные меха, устрашающие бивни и ветвистые рога полярных животных, солнечный янтарь, белый воск и тягучий сладкий мед. Король одарил супругу и нескольких приближенных фрейлин серебристыми песцами и золотистыми соболями, чтобы из этих шкурок дамам потом сшили прелестные шубки.
Из юго-западных степей кочевники пригоняли жеребцов и кобылиц, приземистых и высоких, каурых, вороных, гнедых, буланых, уже объезженных и совсем диких. Мия присмотрела себе одну лошадку, но еще не решила окончательно, стоит ли ее покупать.
Между тем погода резко испортилась. Налетели ветры, принесли с собой тяжелые черные тучи; засверкали, загрохотали грозы, хлынули ливни. Море бурлило и вот уже несколько дней никак не желало успокаиваться.
Стихия изменила и дворцовую жизнь тоже. Перестали гулять в парке, устраивать праздники на свежем воздухе, выезжать на охоту. Охваченные странным унынием, все разбрелись по огромной резиденции, отчаянно пытаясь занять себя хоть чем-то и не в состоянии это сделать.
Лишь король, запершись у себя в кабинете, день за днем неутомимо и азартно обсуждал с советниками детали очередной военной кампании.