Когда тают льды: Сердце Иннара. Ольга Погожева
Магазин Книги автора Комментарии (5) Похожие книги Предыдущая книга Следующая книга
На что толкает человека болезненная гордость и страстное желание вырваться из низов?
На высокие свершения, на новую жизнь, на статус героя Империи... и на ненависть к прежнему "я", рождая подспудный страх потерять с таким трудом обретённую силу. Но как выбирать между призванием всей жизни - и теми, кто зависит от твоего решения? Чего в сердце больше - любви к ближним или гордыни?
Не спеши с ответом, потому что цена этой любви - всеобщая лютая ненависть взамен уже привычного обожания...
Первый роман цикла: Когда тают льды: Песнь о Сибранде. Ольга Погожева
Второй роман цикла: Когда тают льды: Путь Велены. Ольга Погожева
Третий роман цикла: Когда тают льды: Сердце Иннара. Ольга Погожева
Отрывок «Когда тают льды: Сердце Иннара. Ольга Погожева»
Часть 1. Амулет стихий
Огонь на конце самокрутки вспыхнул и погас, когда мужчина сделал последнюю затяжку. Несколько лет службы у бруттских границ сказались вредными привычками, загрубевшими шрамами и увечьем, наградившим его лёгкой хромотой. Он ощущал себя совершенно иным человеком, возвращаясь в Ло-Хельм – закостенелым физически, собранным, спокойным и непривычно уверенным внутренне. Нет, не той нахальной самоуверенностью, какая позволяла ему смеяться врагам в лицо, затевать драки да распускать руки с незнакомыми девицами. К девицам бывший легионер северного предела давно охладел. Несколько зим назад, до встречи с Мэйовин, он задумывался о том, чтобы и вовсе принять духовные обеты, но суровый исповедник, служивший вместе с имперским легионом на западе, не позволял.
- Не твой путь, - отрезал наставник.
Каким он этот путь видит, исповедник, впрочем, своему духовному сыну не открывал, да и дороги их со временем разошлись: опального легионера отозвали с западных границ обратно на восток, и линия жизни вновь сломалась под неожиданным углом. Три года службы личным телохранителем Сильнейшего оборачивались сущим проклятием: молодой маг оказался несдержан на язык, гневлив и порывист, с врагами договариваться не любил, зато влезать в приключения, одного другого опасней, умел играючи. При этом вспышки бешеной, безудержной ярости чередовались у него с затяжной угрюмостью и исключительным, ледяным спокойствием, а то, в свою очередь, сменялось всегда неожиданной страстью к переменам – как в гильдии, так и за её пределами, масштабов не только лишь имперских, а и, пожалуй, мировых. При этом, спору нет, Сильнейший носил своё звание по праву: талантливый, яркий, одарённый, хваткий, он на голову превосходил всех имперских магов. Вот только чего ожидать от такого господина?
И когда хуже, казалось, быть не могло, Илиан Иннар взял его с собой для визита к отцу.
Голоса внутри стали громче, а в воздухе сгустились чёрные тени и ощутимо запахло грозой – лишь тогда человек по имени Дагборн затушил самокрутку и направился к дому.
- Прости, отец, но ты недостаточно образован, чтобы предлагать подобные решения, - голос Илиана звенел, как растревоженный колокол – резко, неприязненно, зло. – Ты представляешь, что будет, если мы закроем одни только альдские врата? Перекос сил тебе не понравится, поверь! Закрывать либо всё – либо ничего. И да, я понимаю риски. Поэтому я против! Я уважаю мнение матери – она многому меня научила – но не в её власти принимать окончательное решение! Больше – нет, - жёстче, чем требовалось, добавил Сильнейший.
- Деметра сделала тебя тем, кто ты есть, - глухо проговорил крепкий седовласый мужчина, опираясь локтями на столешницу. Пальцы, привыкшие держать рукоять меча, переплелись, вцепились друг в друга – до побелевших костяшек, до синевы. – И ты ни разу не усомнился в верности её суждений. Как и не упрекал меня в безграмотности. – Лицо Илиана Иннара на миг дрогнуло, так что Дагборн понял – не совсем ещё очерствел один из самых могущественных магов Мира. – Что же изменилось сейчас, сын?
Дагборну отчаянно захотелось вломить зарвавшемуся отпрыску иммуна, но он сдержался, как сдерживался множество раз до того. Лишь постарался стать ещё незаметнее в тёмном углу у двери.
- Только мы делаем себя теми, кто мы есть, - отчеканил Илиан, и взгляд ледяных глаз остался холоден и беспристрастен – будто не с родителем говорил, а хлестал словами надоевшего соперника. – А времена, отец, меняются, хочешь ты того или нет.
Иммун медленно распрямился, поднимая свинцовый взгляд на сына.
- Времена меняются, - тяжело подтвердил он. – А люди – нет. Они обуреваемы теми же страстями, что и сотни, тысячи лет назад. И ты, мой золотой мальчик, совсем не исключение.
В воздухе громко треснуло; вспыхнули и погасли десятки колдовских светлячков. Дагборн глянул вначале на подопечного, затем на бывшего начальника, размышляя о том, не пора ли вмешаться. Вот ведь штука: обычно телохранители оберегают важную персону от врага – а его работа по большей части сводилась к тому, чтобы уберечь врага от персоны.
- Вот как, - дрожащим от гнева голосом проговорил Илиан. – Значит, не исключение. Я… даже не знаю, отец. Что ещё я должен сделать, кем должен стать, чтобы ты наконец признал, что мной, пожалуй, можно гордиться? Или я так и останусь для тебя бесполезным в хозяйстве средним сыном, из которого ещё непонятно, что вырастет?
- Я всегда гордился тобой, Илиан! – повысил голос иммун. Даже привстал на лавке, опираясь ладонями о столешницу. – Я люблю и горжусь тобой так, как ни один отец в Мире не любит и не гордится своим сыном!
Дагборн подумал, что нужно быть абсолютным дураком, несмотря на всё своё могущество, чтобы в этом усомниться, но снова промолчал. Он знал Илиана и другим. Видимо, родитель – тоже, потому что до сих пор не поднял руки на отпрыска.
- Но сейчас тобой движет вовсе не это, - нахмурившись, продолжал иммун. – Гордыня, Илиан, гордыня и жалкое тщеславие – вот что не даёт тебе сделать правильный выбор! Страх потерять свою силу и положение! Этому ли я учил тебя? И разве Деметра своей жизнью, отречением от бруттской знати, служением стонгардскому народу не доказала, что ни положение, ни колдовская мощь не должны влиять на то, кто мы есть?
- Госпоже Иннаре хорошо рассуждать, - впервые назвал мачеху по имени Сильнейший, - об отречении и выборе. Когда терять уже нечего, и впрямь, какая польза от колдовства? Путь слабых борьбы не предполагает! И я должен слушать советы бессильной… ведьмы?!
Пощёчина вышла звонкой, хлёсткой; Илиан, не удержавшись, пошатнулся, тотчас прижимая ладонь к покрасневшей щеке. Косой след от удара алел на светлой коже, как след от кнута – Дагборн со своего места хорошо видел, как припухла скула у Сильнейшего.
- Как ты смеешь, - севшим, треснувшим голосом проговорил иммун.
Теперь покраснело всё лицо Илиана. Телохранитель даже глаза отвёл: на господина Иннара смотреть было страшно.
- Я всегда гордился тобой, - медленно, как во сне, повторил иммун. – И эта гордость… меня ослепила. Ещё немного – и ты станешь позором для рода, Илиан! Для того, в котором был рождён, и того, который принял тебя как продолжателя и наследника.
В доме воцарилась абсолютная тишина; погасли колдовские светлячки, воздух вновь пропитался запахом догорающих в печи поленьев, избавившись от сухости колдовских разрядов. Отец и сын стояли друг напротив друга – оба бледные, с блестящими глазами: тёмно-синими у иммуна, и ледяными, почти серыми у Сильнейшего. Даже осанку держали одинаковую, видимо, совершенно не осознавая в этот миг, как сильно похожи.
Дагборн подавил вздох.
- Я не желаю… слушать оскорбления, отец, - очень тихо проговорил Илиан Иннар, - даже от тебя.
Сильнейший отнял ладонь от покрасневшего лица и, развернувшись, шагнул к двери. Скрипнули несмазанные петли, ворвался в натопленную комнату морозный ветер. Хлопнула створка, и заскрипели шаги по утоптанной тропе.
Иммун имперского легиона, ловец крылатых ящеров и маг третьего круга Сибранд Белый Орёл рухнул обратно на лавку, обхватывая руками тяжёлую голову.
- Присмотри за ним, Дагборн, - попросил глухо, не поднимая глаз. Помолчав, добавил, - кажется, бессильна уже не только Деметра.
***
Зима в этом году выдалась тёплой. Даже в Ло-Хельме снег уже подтаял и посерел, превращая тропинки в тёмные рыхлые проходы, а теперь, когда они летели в Унтерхолд, земля под кожистыми крыльями летучих ящеров тут и там зияла чёрными прогалинами мёрзлой земли, а западный ветер казался почти ласковым – освежающим, но не леденящим.
Дагборн наблюдал за Сильнейшим искоса, отслеживая неровный полёт его ящера. Удивительно, как плохо молодой господин Иннар управлялся с животными: всё же, несмотря на то, как он изменился и кем стал за годы становления и взросления, Илиан вырос в глухой деревне Ло-Хельма – ещё когда последняя не стала городом. Бывший легионер, а теперь телохранитель Сильнейшего всё задумывался – почему? В конце концов, деревенская жизнь не могла не сказаться на привычках: ладить с домашней скотиной приходилось всякому, да и мальчишки Ло-Хельма, как только в городе появились первые крылатые звери и отряды под руководством иммуна Сибранда, наперебой просились к легионерам покататься.
Не Илиан.
Ещё находясь на службе у его отца, иммуна Сибранда, Дагборн припоминал, каким непонятным, немальчишеским взглядом провожал средний сын начальника деревенскую детвору, с каким тоскливым отвращением смотрел на живое хозяйство и окружающий его унылый мир стонгардской глубинки и как не любил домашнюю работу – хотя редко когда покидал дом, погружаясь в перечитанные по многу раз книги.
Вспоминая того мальчишку и видя перед собой нынешнего господина Иннара, Дагборн не понимал, откуда взялся этот вспыльчивый, беспощадный и несгибаемый человек. Илиана побаивались даже в родной гильдии Унтерхолда, а уж за её пределами – и вовсе страшились, предпочитая не связываться с самым молодым Сильнейшим в истории Объединенной Империи. И причины тому, положа руку на сердце, имелись.
- Господин Иннар, - перекрикивая свист ветра, обратился к подопечному Дагборн, - в Унтерхолд мы надолго?
- Нет, - резко откликнулся Илиан.
Хотя Дагборн знал молодого Сильнейшего с детства, с того момента, как он получил своё последнее назначение, бывший легионер подсознательно выбрал верный тон: сдержанный да уставной. Илиан, не слишком жаловавший знакомства из прежней жизни, к нему относился тепло и разговоры порой вёл почти доверительные. Бывший легионер знал, что их связывает общий ментальный обряд прошлого, но никогда не расспрашивал Илиана об этом, а сам господин Иннар даже не вспоминал давнее приключение.
- Не спрашивай – не скажу, - как-то обронил Сильнейший. – Вспомнишь – сойдёшь с ума, а я потеряю надёжного человека.
Дагборн никогда больше не поднимал этот вопрос, хотя обо многом догадался сам: и про то, что юный Илиан десять зим назад изгнал из его разума тёмного духа, и про то, что залечил больную голову после вторжения так, что случайно или же намеренно затёр часть памяти. Дагборн плохо помнил то, что с ним происходило в тот год. Но и вспоминать не пытался: потеряв возможность объясниться с черноволосой красавицей Веленой, крепко задевшей его сердце, бывший легионер потерял интерес и к разломанной мозаике своей памяти.
Велена, насколько он знал, вышла замуж за толстого мага из Кристара и теперь счастлива; Илиан обронил, что у них сын. Дагборн не расспрашивал, но слухи дошли сами: в битве при Кристаре Велена спасла целый город и всю Империю, остановив альдского эйохана Аркуэнона Дейруина. Героический подвиг колдуньи-сикирийки уже воспели и забыли, оставив лишь памятный постамент в городе; после недавних военных кампаний новые сражения вытеснили старые, оставив им место в летописях да балладах, но не в умах обеспокоенных новыми волнениями людей.
Объединенная Империя не оставила без ответа подлое нападение альдов на Кристар и восемь зим назад отправила войска в Альдский Доминион, положив начало нескольким ожесточенным битвам. С обеих сторон выступали новые воздушные корабли, так что бои разворачивались как на земле, так и на небе. Крылатые манёвренные отряды стонгардцев уравнивали шансы против могущественных альдских магов, но кровопролитная кампания не принесла победу ни одной из сторон. Имперцы и нелюди растеклись в стороны, как откатывают волны после прибоя, без победителей и проигравших, сохранив взаимную неприязнь и претензии в полном объеме, добавив к ним ненависть последних битв.
Альды требовали выдачу эйоханского венца, который был утерян Аркуэноном Дейруином в битве при Кристаре; имперцы, хотя и не признавали его наличие, и не отрицали этого тоже, используя как преимущество в редких и неплодотворных переговорах с нелюдями. Обстановка накалялась – альды жаждали вернуть господство и отыграться за неудачи последних лет, народы Объединенной Империи искали союза с Бруттской Империей, чтобы подкрепить стремительно тающие силы. Все столичные маги держали колдовскую защиту от порталов со стороны альдов, опасаясь тайного перехода нелюдей в самое сердце Империи, но такая защита требовала нечеловеческого напряжения сил и огромных ресурсов, которых с каждым месяцем и годом не хватало всё больше.
- Я вам буду нужен по прибытии, господин Иннар? – снова попробовал удачу Дагборн.
- Можешь слетать в город, - мельком глянув на телохранителя, разрешил Сильнейший.
Больше вопросов Дагборн не задавал. Илиан прекрасно знал, почему помощника тянет в унылый Унтерхолд, и дважды тоже не переспрашивал. Телохранитель в очередной раз поразился тому, какие разные люди уживаются в одном человеке: вспыльчивый, гневливый вплоть до жестокости, не брезгующий сквернословием в порывах ярости, Илиан Иннар оказывался щедрым, самоотверженным и отзывчивым, когда речь шла о помощи нуждающимся или попавшим в трудное положение людям.
Верно, так проявлялись корни из детства – у господина Иннара оказалось на редкость твёрдое понимание добра и зла, добродетели и высших ценностей, а стальной внутренний стержень и бесспорный талант помогли в дальнейшем становлении Сильнейшего. Неспоримо и то, что Илиан Иннар был человеком, который, как говаривали многие, «слепил себя сам»: беспощадный к собственным слабостям и недостаткам, не ищущий себе оправданий и, вероятно, потому загрубевший в процессе перерождения настолько, что не прощал ничего и другим, замечая любое, даже крошечное несовершенство. Справедливости ради, претензий к окружающим Сильнейший никогда не предъявлял, но и холодный взгляд, равнодушно скользящий по людям, не давал места сомнениям: Илиан Иннар видел сердца и умы насквозь, и ему не нравились эти картины.
По мнению Дагборна, его подопечный оказался слишком требователен к себе и другим, нещадно отсекая всякую человеческую слабость и мягкотелость, частенько вырывая и зёрна добрых порывов вместе с плевелами зла и несовершенства.
И, пожалуй, телохранитель был единственным, кто посмел бы сказать подобное в лицо Сильнейшему и остаться при этом в живых.
После памятного обряда, когда Илиан Иннар оторвал от его души исчадие бездны, магия стихий, а также магия тела, духа и разума, равно как и запрещённые заклятия Тёмного, на Дагборна почти не действовали.
- Уникальный случай, - исследовав его, с удивлением отметил Сильнейший. – Видимо, тёмный дух, которого я тогда оторвал, повредил внутренние энергетические потоки – ты теперь к ним невосприимчив. Ни к исходящим, ни к входящим. Как мёртвый материал, даже руки чешутся опыты ставить...
Опыты, конечно, на своём телохранителе Илиан Иннар ставить не стал, тем более что на мощную магию, круга шестого или седьмого, Дагборн всё же откликался – иначе, по словам Сильнейшего, бывший легионер и вовсе представлял бы собой ходячий труп, у которого только тело движется, а внутренний ресурс выжжен дотла. Зато подобная «каменная кожа» много раз спасала самого Дагборна как в опасных приключениях вместе с магом – Илиан за три года практически в одиночку зачистил несколько отделений Братства Ночи в Стонгарде и Сикирии – так и от самого подопечного. В приступах ярости Сильнейший не сдерживал тёмную энергию, плескавшую в стороны обжигающими волнами разрушения: зачастую лишь Дагборн оставался свидетелем в разорённой комнате с треснувшими стёклами да зеркалами.
Именно это, как предчувствовал телохранитель, и ожидало их по прибытии в гильдию: ссора с отцом и мрачное, нервное молчание господина Иннара ещё аукнется и неудачливым адептам, которые попадутся Сильнейшему под руку, и мастерам, и даже неповинной обстановке – в прошлый раз, помнится, вспыхнул балдахин на кровати стонгардского мага.
Унтерхолдская крепость встретила их привычной унылой серостью каменного ущелья и тонкой нитью горной тропы. Западный ветер в лицо сменился тёплыми порывами с юга, так что потяжелевшие от влаги плащи почти просохли, а мокрые пряди волос отлипли наконец от шеи и теперь лезли в глаза и губы. Это только усилило раздражение Илиана; сдавленно ругаясь, могущественный стонгардский самородок мотал головой, обещая сам себе отрезать отросшую гриву. Лишь когда ящеры накренились, обходя острые скалы по дуге, Сильнейший махнул рукой на непослушные волосы и перехватил поводья покрепче, чтобы не промахнуться мимо посадочной площадки у конюшен.
- С прибытием, - хрипло прокаркал старый оглум Оук, тяжёло подходя к небесным всадникам. – Вас ещё к обеду ждали.
Дагборн обменялся с зеленокожим быстрым взглядом, и оглум тотчас отошёл, свистнув помощнику, резвому молодому реттону. Илиан поморщился, разминая затёкшие суставы, и кивнул на кожаные мешки у седла:
- В кабинет доставьте.
Приглаживая на ходу растрепавшиеся волосы, Сильнейший прошёл по каменной дорожке в сторону внутреннего сада крепости. Илиан, как Дагборн заметил ещё в первые дни службы, никогда не выбирал кратчайшего пути, чтобы добраться в кабинет главной башни: не имея свободного времени для обхода вверенной ему гильдии, господин Иннар использовал любую возможность, чтобы проверить, что изменилось или не изменилось за время его отсутствия. И второе его радовало всегда меньше.
Что и говорить, улучшения с приходом господина Иннара случились почти сразу. Илиан жил в гильдии с девяти лет, как только бывшая Сильнейшая, Деметра Иннара, стала его приёмной матерью. Иммун Сибранд отпускал сына с тяжёлым сердцем: колдовской стези он не хотел ни для кого из своих детей.
- Ты и сам – маг третьего круга, - заметил юный Илиан и тем самым получил родительское благословение.
Чего не ожидала ни госпожа Иннара, ни мастера гильдии – так это того, что мальчишка, едва освоившись, примется за налаживание хозяйства: исподволь, через приёмную мать, вводил распоряжения; просьбами, похожими на приказы, добивался желаемых изменений. Вскоре в крепости появилась и немногочисленная прислуга.
- Тоже он придумал, - поделился как-то Оук. – На юге случились волнения, с Реттонских Островов народ в Сикирию побежал. Малец чего придумал: дать клич среди переселенцев, мол, есть кров и еда для желающих. Темнокожие и рады – им лишь бы войну пересидеть, так что и символической платы хватило.
Сейчас господин Иннар, которому насчитывалось уже три десятка зим, шагал по мощённым и ухоженным дорожкам внутреннего сада с правом хозяина, ступившего под сень родного дома. Адепты, замечавшие Сильнейшего издалека, сворачивали в сторону; адептки, напротив, будто случайно выходили из галерей, приветствуя Илиана и тщательно скрывая трепетные улыбки – стонгардский самородок не жаловал веселья без причины.
Дагборн, следовавший за молодым хозяином гильдии, тоже получал свою долю быстрых улыбок, но бывший легионер не обманывался: скорее, его задевало рикошетом женского внимания. Совсем не то, что с десяток зим назад, когда он ловил на себе заинтересованные девичьи взгляды повсюду, где бы ни появлялся. Разве что Велена стала в своё время исключением.
Но сейчас телохранитель сравнивал себя и подопечного, с долей здоровой самоиронии подмечая, что его расцвет, пожалуй, уже прошёл, в то время как Илиан Иннар сейчас находился на пике мужской силы и красоты. Высокий и подтянутый, Сильнейший отличался правильными чертами лица и внимательным взглядом ледяных глаз, который пробирал противников насквозь, а девиц сводил с ума таинственностью и глубиной. Волнистые смоляные пряди падали на плечи, теряясь в складках капюшона походного плаща; кожаный нагрудник всё ещё блестел от влаги.
Илиан пролетел мимо стайки адепток почти без задержки, скользнув быстрым взглядом по головам. Особенно смелая сикирийка рискнула задать вопрос о том, будут ли проведены обещанные лекции; получив отрицательный ответ, смуглая южанка разочарованно вздохнула, но удостоилась одобрительных взглядов подруг – по крайней мере, не побоялась.
Дагборн усмехнулся, отвешивая на ходу поклон – ему, в отличие от Илиана, сикирийки нравились. У господина Иннара же обнаружилась одна-единственная слабость и, как подозревал телохранитель, слабость эта проявилась давно. Вот только не приносила она молодому Сильнейшему ни радости, ни облегчения.
- Здравствуй, мастер Илиан.
Адепток за спиной Дагборна тотчас словно ветром сдуло, в то время как сам телохранитель едва не врезался носом в спину подопечного – так резко остановился господин Иннар.
- Почему голова не покрыта? – вместо ответного приветствия нахмурился Сильнейший. – Конец зимы – лучшее время, чтобы подхватить хворь.
В ответ мягко усмехнулись. Дагборн не удержался от того, чтобы пробежаться быстрым взглядом по каждому плавному изгибу девичьей фигурки и мысленно вздохнуть. Белые, словно свежий снег, волосы плащом укрывали спину, обрамляли нежное, почти детское лицо полуальдки. Больше от нелюдей девушка не унаследовала ничего – ни серебристой кожи, ни красных миндалевидных глаз – кроме, пожалуй, истинно альдского понимания любви и ненависти. Если нелюдь считает человека своей собственностью, то нет в мире силы, чтобы освободить несчастного от её притязаний.
- Я вышла наружу лишь затем, чтобы встретить тебя, мастер Илиан. Я бы не успела ни простыть, ни даже замёрзнуть.
И, не заботясь ответом, юная полуальдка взяла Сильнейшего за руку и потянула за собой, в открытые двери главной башни. Дагборн только вздохнул: грозный господин Иннар в этот раз не проронил ни звука, послушно следуя за своим наваждением.
***
Унтерхолд встретил его неприветливыми взглядами стражи – явился на ночь глядя, едва успев до закрытия ворот – отблесками факелов на покрытых ледяной коркой стенах и спешащими по домам горожанами. Дагборн не смотрел по сторонам – торговые ряды давно закрылись, тёмного народца в Унтерхолде особо не случалось, так что телохранитель Сильнейшего почти рысцой ехал по пустеющим улицам.
Садиться в седло коня после летучего ящера всегда казалось непривычным. Поводья обычные, кожаные, а вовсе не тонкие цепи, удерживающие мощную чешуйчатую морду; бока животного тёплые, гладкие. Скорость, опять же, значительно ниже – после стремительного полёта будто в киселе завяз. Ехать по обледеневшей горной тропе приходилось медленно и осторожно, что ещё больше усиливало разницу в ощущениях. Пожалуй, только после портала он бы чувствовал себя необычнее – но порталы не любил даже сам Сильнейший, унаследовав эту нелюбовь от приёмной матери и собственного многократного опыта. После каждого перемещения Илиан подолгу отходил, мучаясь мигренью и болезненной слабостью, и это, по словам стонгардского самородка, было не худшим из возможных последствий. Дагборн, хотя и не понимал сложностей магии седьмого круга, вполне разделял нежелание господина Иннара пользоваться порталами без острой на то необходимости.
Впрочем, сегодня телохранитель мог не торопиться: до утра он господину Иннару не пригодится. Даже поужинать не остался – этот вечер мог стать единственным в напряжённом расписании Сильнейшего, когда тому не потребуется ничья помощь. Хотя, видит Дух, помощь ему потребуется после.
На одной из узких улиц Дагборн спешился, беря коня под уздцы. Это оказался тихий закуток. Большинство жилищ в горном Унтерхолде высекали прямо в скале, здесь же встречались весёлые деревянные домики с разбитыми рядом крошечными огородами. Особенно рьяные хозяйки умудрялись даже цветы в кадках выращивать.
Калитка одного из двориков оказалась закрыта, но Дагборна это не смутило: заведя коня за угол и привязав у кормушки, бывший легионер перемахнул через забор, приземлившись на хромую ногу. От сверного словца сдержался, вспомнив недавний приступ ярости у господина Иннара, после которого даже у него уши едва трубой не свернулись, и постучал в деревянную дверь.
- Мэйовин, - позвал негромко.
Стучать пришлось несколько раз; в конце концов, в окошке мелькнул огонёк свечи, и тотчас стукнул отворяемый засов. Изнутри пахнуло сушёными травами, влажным бельём, молоком и ни с чем не сравнимым детским запахом.
- Прости, что поздно, - шагнув внутрь, так же негромко проронил телохранитель. – Завтра можем вновь улететь. Думал – проверю, как вы тут.
На его шее замкнулось кольцо тёплых рук; Дагборн сдался сразу же. Верно, суровый исповедник на западной границе знал, что говорил, когда отказывал духовному сыну в принятии обетов – монах из бывшего легионера получился бы скверный. Горячие губы коснулись его небритой щеки, и все мысли мигом испарились из головы.
Мэйовин встретила его в одной ночной рубашке. Сжать беззащитное, жаркое тело в объятиях показалось естественным, зарыться носом в копну волос, накрыть губами нежную шею – жизненно необходимым. А уж высвободить плечо из внезапно съехавшей ткани, прикусить гладкую кожу, добираясь до полной белой груди – стало и вовсе делом чести.
Остановился Дагборн лишь тогда, когда в штанах стало болезненно тесно, а кожаный нагрудник стал вдруг мешать тяжёлому дыханию.
- Я воды нагрею, - отстранившись, шепнула Мэйовин. – С дороги ведь...
Бывший легионер только кивнул, не сразу отпуская жену из жадных объятий. Доспех, конечно, мешал, но и расставаться с горячим женским телом казалось чем-то немыслимым.
- Я быстро, - задыхаясь, пообещала супруга.
Из глубины дома тотчас раздался сонный детский вздох. Пока Мэйовин разогревала воду в большом чане, Дагборн стянул с себя доспех и походную одежду, успев мельком отметить, как за перегородкой ворочается на постели свёрток из шкур да одеял. Малышке Ириссе исполнилось три зимы в этом году – срок его службы у Сильнейшего. Забавная, рыжеволосая, ещё совсем младенец, девочка оказалась очень похожа на мать, и за этот простой факт Дагборн был всей душой благодарен Творцу. Это намного лучше, чем узнавать в девочке черты кого-то из бывших сослуживцев.
Дурная история случилась за год до окончания службы на западной границе. Мэйовин прислуживала в деревенской харчевне, там же развлекала легионеров, кому дали отгул, нехитрыми песнями. В сироте из пограничной стонгардской глуши явно текла и бруттская кровь тоже, и, как большинство полукровок, Мэйовин оказалась удивительно, необыкновенно хороша. Ни платок на голове, ни грубое платье не скрывали роскошного тела, медных кудрей и сияющих изумрудных глаз. Когда Дагборн увидел её в первый раз, у него дух от восторга захватило – да что там, он почти ослеп от редкой красоты. И не он один.
Заступиться за Мэйовин оказалось некому: когда хозяин решил, что она может приносить больше денег и иным способом, никого, кто смог бы её защитить, рядом не оказалось. Зато судьба распорядилась так, что Дагборн стал единственным путником у переброшенного через пропасть моста, когда Мэйовин отпустила перила.
Он успел её поймать в последний миг. Изношенное платье порвалось по шву, так что обнажились исхудавшие белые плечи – но девушка не обратила на наготу ни малейшего внимания. Привыкнув к череде посетителей мужского пола, она попросту смотрела на него пустыми глазами и ждала. Мэйовин не сопротивлялась и тогда, когда Дагборн набросил на неё свой плащ и забрал в казармы.
С начальством разговор вышел коротким: блудную девку, да ещё и в тягости, среди служебного состава держать не полагалось, а вот жениться легионеру не мог бы запретить даже иммун. Их повенчали в местной часовне – акт спасения человеческой души, жалость, а не любовь – а уже на следующий день пришёл приказ о переводе легионера по имени Дагборн в Унтерхолд. В бумаге говорилось о высшей чести служения Сильнейшему, но он не обманывался – к приказу прилагалась короткая личная записка, в которой бывший начальник, иммун Сибранд, просил его присмотреть за сыном и по возможности уведомлять о новостях.
Соглядатаем Дагборну служить ещё не приходилось. Впрочем, раз его назначили телохранителем Сильнейшего – явно по тайной просьбе иммуна Сибранда, который пытался хотя бы так удержать связь со средним сыном, отбившимся от семьи – то, верно, бывший начальник больше никого не мог попросить о помощи. Или же Илиан знал всех нынешних приближённых отца – и не подпустил бы к себе никого. А вот к Дагборну господин Иннар питал определённую симпатию – обряд прошлого, общая история на двоих – и телохранитель уже три года успешно нёс службу, работая на два фронта сразу.
- Голодный? – Мэйовин подкралась сзади, поцеловала за ухом, будя в расслабленном теле сладкую дрожь. – Я кашу в печи подогрела.
- М-м-м... – Дагборн попытался ухватить жену за руку, но Мэйовин разгадала его манёвр и вовремя вывернулась: падать в заполненную уже остывшей водой лохань ей не захотелось. – Голодный, - не расстроившись, признался бывший легионер.
- Жду, - почти строго отозвалась Мэйовин, подавая полотенце и отходя к столу.
Дагборн проводил аппетитную фигуру взглядом и со вздохом поднялся. Со дня скоропалительной свадьбы прошёл целый год, прежде чем он прикоснулся к супруге. «Это жалость, а не любовь», - напоминал он себе. – «И девица в тягости. Под другими была, от чужого понесла – тебе там места нет». Позже духовник в Унтерхолде разъяснил, что он оскорблял жену подобным отношением похуже, чем те, которые пользовались. Будто брезговал.
Вначале бывший легионер оправдывался тем, что даже спустя много лет заноза по имени Велена крепко сидела в сердце. «Оскорблённая гордость отвергнутого мужчины», - отмахнулся старый и не слишком деликатный исповедник. Потом объяснял свою нерешительность частыми разъездами – с таким подопечным, как Сильнейший, на месте и впрямь засидеться не получалось, а в унтерхолдской гильдии они и вовсе не бывали более нескольких дней кряду. «Много ли времени нужно для исполнения супружеского долга?» - сварливо поражался духовник. Лишь затем Дагборн признался сам себе: да, брезговал. Смотрел на жену и младенца чужими глазами, не впускал в холодное сердце даже мысли о возможной связи.
Мэйовин всё понимала, но ни разу не попеняла своему спасителю. Только с каждым его визитом становилась всё грустнее. И прекраснее. Когда в очередной раз Дагборн вернулся, чтобы проверить их с Ириссой благополучие, он буквально застыл на пороге. Жена уже полностью оправилась от последствий родов, ребёнок не выматывал, как прежде, и его встретила та роскошная красавица, которая когда-то, целую вечность назад, поразила его взор в Духом забытой пограничной деревне.
Ему стало стыдно, как никогда в жизни. С той первой ночи изменилось всё – словно мозаика сложилась, и куски встали наконец на места. Он сорвался тогда так же, как и сегодня – жадно забирая своё, боясь и одновременно торопясь сломить недолгое сопротивление.
- Поешь вначале, - без особой надежды позвала Мэйовин и тут же охнула, когда муж дёрнул ночную рубашку вниз, обнажая белые плечи.
Позже, греясь с женой под одеялом, Дагборн расслабленно водил ладонью по мягкому животу, тесно прижимаясь к горячей гладкой спине. Уже проваливаясь в глубокий сон, бывший легионер лениво подумал о том, что, несмотря на довольно странный брачный союз – редкие встречи, никакого времени на узнавание друг друга и уже рассудительную любовь – ему повезло куда больше, чем Сильнейшему унтерхолдской гильдии. Кому, как не телохранителю и личной няньке господина Иннара, об этом знать.
4362 просмотров | 5 комментариев
Категории: Фэнтези, Приключения, Роман, Серия, Погожева Ольга, Фэнтезийно-любовный роман, Эксклюзив, Герой-телохранитель, Дарк фэнтези, Маги и волшебники, Приключенческое фэнтези
Тэги: ольга погожева, когда тают льды, сердце иннара, север и магия, властный герой, броманс
| Доступный формат книг | FB2, ePub, PDF, MOBI, AZW3 |
| Размер книги | Роман. 17,52 алк |
Эксклюзивные авторы (162)
- появились новые книги
Авторы (1003)
Подборки
Комментарии
Свои отзывы и комментарии могут оставлять только зарегистрированные пользователи, купившие данную книгу!
Войти на сайт или зарегистрироваться, если Вы впервые на сайте.
Батальные сцены получились яркими, живыми, страшными.
Спасибо огромное! Эта история воспринималась по-другому, но захватила как и первые две книги!
Вдохновения и новых книг!
12.01.2020, 12:44
Надеюсь, понравится )
Это - третий и ЗАВЕРШАЮЩИЙ роман цикла, забыла указать в аннотации.
Простор для мысли там ещё огромный, но без просьб трудящихся автор больше ни на что не подписывается )
Основная линия закончена.
Александр, спасибо за такой потрясающий отзыв )
14.12.2019, 11:11
Главный герой Илиан тут очень сомнительный, и весь роман я от него ничего хорошего не ожидал.
Если честно, то от своего деда он не далеко ушёл. И любовь выбрал себе под стать, мда. По поводу Элеи соглашусь с Сибрандом. Если бы мой сын такую в дом привёл, то... конечно, "понять и простить", против такого сына не попрёшь, но и объятий я бы не раскрывал.
Дагборна, телохранителя Илиана, по-человечески жаль: мужик столько лет жизни убил на своего подопечного, уберегая его от него же самого. Но то, что он в сторону Велены до сих пор смотрит (при такой-то жене!), чести тоже не делает, так что заслужил, наверное.
Порадовала встреча с героями прошлых романов (Сибрандом и Веленой), да и в целом - "Сердце Иннара" получился просто эпичным в плане битв, сплетения всех нитей сюжета (в том числе недоговоренных в прошлых романах, например, про родителей Сибранда не было сказано ни слова, тут же мы получаем полную картину), и общего градуса напряжения.
Тут даже выдыхать при прочтении не получалось: событий перетекали из одного в другое, не давая расслабиться.
Честно, давно не получал такого удовольствия от того, что просто слежу за развитием сюжета. Ну и битвы порадовали: эпичность зашкаливает.
Рекомендую +++ и очень жду обещанную бумажную версию.
11.12.2019, 15:06
Подборки книг
#ДраконВедьма #КурортныйРоман #ЛитСериал #ЛюбовьОборотня #ЛюбовьПроклятия #МойПарень #Наследница #Некроманты #Отбор #Попаданка #ПродаМастер #СлужебныйРоман #СнежнаяСказка #Студенты #ШармПервойЛюбви #ЭроЛитМоб Hurt/comfort POV Авторские расы Азиатская мифология Академия, школа, институт и т.д. Альтернативная история Ангелы Ассасины Асуры Боги и демиурги Вампиры Ведьмы, ведуньи, травницы, знахарки и т.д. Воры и воровки всказке Герой – ребенок Герой-телохранитель Гномы и дварфы Городское фэнтези Дарк фэнтези Демоны Детектив Джен Домашние животные Драконы Драма Жестокие герои Истории про невест Квест Киберфантастика Кинк Космическая фантастика Космические войны Литдорама Любовная космическая фантастика Любовная фантастика Любовное фэнтези Любовный гарем Любовный треугольник Любовь по принуждению Маги и волшебники Мелодрама Метаморфы Мистика и ужасы Морские приключения Морское фэнтези Некроманты и некромантия Неравные отношения и неравный брак Оборотни Омегаверс Орки Отношения при разнице в возрасте Пародия Пирамида любви Повседневность Попаданки и попаданцы Преподаватель и ученица Призраки и духи Приключенческое фэнтези Прыжки во времени Путешествия во сне Рабство Редкие расы Свадьбы и браки Светлые эльфы Скандинавский фольклор Славянский фольклор СЛЕШ Смена пола Современный любовный роман Социально-психологическая драма Стёб Стимпанк Темные эльфы, дроу Фамильяры Фанфик Феи и дриады Фейри Феникс Флафф Фэмслеш Фэнтези Европы Чужое тело Эротическая космическая фантастика Эротическая фантастика Эротическое фэнтези
Спасибо большое! Да, борьба у Илиана на всю жизнь, но в конце он хотя бы нашёл достойное приложение своему внутреннему безумию. Да и то с годами значительно притупилось: личный апокалипсис у него уже произошёл. А Дагборн да, буквально вытаскивал подопечного. Сибранд недаром подобрал такого телохранителя сыну
Рада, что история "Льдов" понравилась