Вкус медовой карамели

— Шесть, — поправил Эрлинг. — Уходил на три года, но потом решил остаться еще чуток после срока. Хотел поднакопить деньжат для матери на ремонт нашего дома, а потом подумал, что и на свой дом неплохо бы заработать.
— Дом — это, конечно, хорошо, — уважительно протянул Отто и поскреб в затылке. — Да только мать извелась уже вся, тебя ожидая!
— К слову о матери. Что-то я не застал дома ни ее, ни Лотара. Не знаешь, где они?
— Знаю, отчего же не знать. В Декру на ярмарку подались, завтра утром только вернутся.
— И ключа никому не оставили, — сокрушенно покачал головой Эрлинг.
Отто только руками развел.
— Да ты попробуй на заднюю дверь-то поднажать, она у вас хлипкая, может, поддастся? Или через окно?
— Да ну. Не хочу в собственный дом как вор ломиться. Подожду уж до завтра. А ты говоришь, у тебя комнаты есть?
Отто просиял, почуяв возможность подзаработать немного монет, и на радостях велел подавальщице вынести для Эрлинга бесплатного пива к обеду. Сам же, отпустив за прилавком лекарственных трав зашедшей за покупкой горожанке, присел рядом.
— Ну и как оно, в королевском-то войске?
Эрлинг пожал плечами.
— Нормально.
— Нормально? — седые брови Отто взмыли вверх по морщинистому лбу. — И все?
— Так время-то мирное, — улыбнулся Эрлинг. — Знай себе маршируй на плацу, деревянным мечом размахивай да раздачу обеда не прозевай. Что там рассказывать?
— Так ты что же, все шесть лет при казарменной кухне и просидел? Почему тогда мать не приезжал проведывать? Ведь от Старого Замка до Заводья рукой подать: если верхом, так не больше четырех дней пути.
— Да как-то не складывалось. В Старом Замке, при короле Энгиларде, я только последний год служил, а сперва пришлось отправиться в Вальденхейм, на западную границу с Меклором. Но и там сейчас все спокойно, и помереть можно было разве что от скуки.
— Спокойно, говоришь? — хитро прищурился Отто. — А у нас тут слухи ходили, что в Старом Замке недавно переполох случился. Будто бы самого крон-принца похитить пытались какие-то заморские головорезы. Не слышал о том?
— Слышал, как не слышать, — нарочитой небрежностью кивнул Эрлинг, хотя по спине от слишком свежих воспоминаний пробежал неприятный холодок. — Только с этим в Старом Замке быстро разобрались, разговоров потом было куда больше, чем самого дела.
— Кхм, — крякнул Отто, то с любопытством поглядывая на него, то деликатно отводя глаза.
Эрлинг понимал, о чем старый лавочник хочет спросить, все ходя вокруг да около, но облегчать ему дело не торопился. Впрочем, деликатничал Отто недолго.
— А с лицом тогда что?
Эрлинг вздохнул, хлебнул пива, осторожно тронул пальцем не до конца заживший шрам на скуле. Тот тянулся рваной линией от самого лба, рассекая пополам бровь, и выглядел пока что и в самом деле не очень. Благодарение Создателю, что глаз уцелел.
— Да так. Там у нас, в Старом Замке, учения проводили, среди наших, меклорцев и крэгглов. Парни повздорили слегка и потасовку меж собой устроили. Пришлось разнимать.
Отто понимающе кивнул, кажется, удовлетворившись ответом.
— Так значит, назад уже не вернешься?
— Нет, — Эрлинг тряхнул головой. — Осесть хочу. Дом свой поставить. Жениться наконец. Годы-то идут.
— Это дело хорошее, — одобрил Отто и довольно поскреб бороду. — А есть кто…
Входной колокольчик звякнул, и на пороге харчевни, в которой Отто также приторговывал всякой всячиной, появилась еще одна горожанка. Старик тут же вскочил и любезно раскланялся перед вошедшей. Эрлинг хлебнул пива, скосил глаза в сторону гостьи — и уже не смог их отвести.
Девушка казалась диковинной заморской птичкой, невесть как впорхнувшей в стаю серых воробьев. Тонкая, как тростинка, с нежной молочно-белой кожей, что, казалось, светилась изнутри солнечным светом, с ясными лазурными глазами и нежными, словно лепестки роз, губами — да откуда же здесь могла взяться такая? Две роскошные тугие косы, переплетенные тонкими лентами, доставали ей до пояса, их мягкий, с золотистым отблеском, цвет напомнил Эрлингу тягучую медовую карамель, которую по выходным продавали в королевской кондитерской. Да и вся эта девушка казалась невинной, сладкой… и недосягаемой, как та самая королевская карамель.
Эрлинг даже зажмурился, чтобы стряхнуть с себя наваждение, но это не помогло. На дивную девушку хотелось смотреть и смотреть, как на истинное чудо.
— Ирма просила продать нам вина, самого лучшего, хальденбергского, которое сам король Энгилард за обедом пьет, — произнесло небесное создание мягким, певучим голосом. — И еще разноцветных леденцов два кагата.
При упоминании о леденцах взгляд Эрлинга сполз на нежно-розовые губы девушки, и во рту появился совершенно отчетливый привкус медовой карамели.
— Неужто дядька Николас к вам пожаловал? — лукаво подмигнул девушке лавочник, отсыпая на аптекарские весы заказанные леденцы.
— Так и есть, вместе с семейством. До конца седмицы у нас гостить будут.