Мой доблестный рыцарь

А я – военный пилот! Причем лучший пилот всего нашего потока. И сам знаешь, что я говорю правду. За эти семь циклов обучения в академии, что, кроме учебников, тренажеров и практических вылетов я видела? Да ничего!
– Послушай, адмирал Роуг погорячился. Вот увидишь, до основного распределения еще есть время и…
– Трое суток?
– Пусть даже так. Этого времени достаточно, чтобы он пересмотрел свое решение и направил тебя…
– Уже не направит, – твердо перебила речь Грэя.
В образовавшейся паузе друг сверлил меня взглядом, точно пытался прочесть мои мысли. И уж не знаю, что он там увидел, только дал точное определение произошедшему:
– Ты, наконец, не выдержала, сорвалась и показала свой характер. Неужели не хватило выдержки? Риана, ты столько циклов терпела, чтобы за оставшиеся три дня все испортить? Зачем ты повздорила с отцом? – в последней фразе четко прослеживался упрек в мой адрес.
– Он мне больше не отец!
– Именно это ты ему и сказала?
– Я сказала, что у него больше нет дочери.
– Риана, Риана… – друг покачал головой. – Так что ты намерена сейчас сделать?
– Попрощаться со своей «птичкой». Полетать… в последний раз выжимая всю ее мощь и скорость.
– Ты же понимаешь, что это безумная идея. Уверен, что глава академии уже позаботился о том, чтобы не дать тебе вылететь из ангара, если такая идея возникнет в твоей голове. Как только ты активируешь доступ к своему «Верлиону», так сразу и обнаружишь себя. Ворота твоему борту никто не откроет, даже если умолять станешь.
– А если взломать? – и я с такой надеждой на помощь посмотрела на друга.
– Взломать систему учебной базы чревато: ни тебя, ни меня за это по головке не погладят. Это не отдельно стоящий «Верлион» открыть. Контр-адмирал Нэрк постарался внедрить свои новшества и сюда. Если взломать систему безопасности ангара, это сразу станет известно главе разведки. Знаешь, что за это сделает уже мой отец?
– Догадываюсь, – ведь его отец и есть глава разведки. – А мне-то что ты предлагаешь делать?
– Какая же ты упрямая. Как бы я тебя не отговаривал, ты все равно сделаешь по-своему.
– Вот и не отговаривай! Лучше скажи, как мне обойти охранные устройства и взлететь на моей «птичке»?
– В том то и дело, что на твоей – никак. Если желаешь оставить незамеченным и себя, и свой полет, выбирай любой другой «Верлион».
– Это звучит так, точно я должна предать свою «птичку». Нет, Грэй, я собираюсь проститься именно с ней.
– Ты уж определись, что для тебя важнее: оказаться внутри своего истребителя, и на этом завершить свое прощание с… «птичкой», или все же совершить полет, пусть и на чужом.
Я с грустью вздохнула. Как бы я не сроднилась со своим истребителем, но в любом случае после окончании академии, летать мне предстояло уже не на учебном «Верлионе», а на боевом. И это еще вилами по воде писано. Что в свете сегодняшних событий означает – никогда. Возможно, для меня это последний полет на истребителе класса «Верлион». Так что пора прекращать высказывать свои недовольства: я не в том положении.
– Совершить полет. Ты мне поможешь?
– Что не сделаешь для лучшей подруги. Чей будем взламывать?
Сквозь обзорную прозрачную панель, отделяющую безвоздушную среду ангара с истребителями, от безопасной зоны учебного корпуса, я осмотрела ряды «Верлионов». Взгляд остановился на моем. Моя верная «птичка», сколько часов мы с тобой отлетали? А какие виражи выписывали? Что, признаться, завидовала мне вся наша группа. Особенно парни после учебных сражений. Я настолько кропотливо изучила и технические, и летные данные истребителей этого класса и столько времени провела, отрабатывая все эти знания на тренажерах, что на выпускном курсе пилотов равных мне просто не было. И я не зазнаюсь. Как высказала Грэю, я действительно все свое время проводила, изучая учебные материалы. А еще меня постоянно гонял наш куратор, пытаясь вычленить мои слабые стороны знания учебного материала. Что ж, не летать нам больше вместе…
И обласкав на прощанье свой истребитель, мысленно погладив его ладонью по фюзеляжу, мой взгляд выцепил другую «птичку». И временный ее хозяин, заслуживает того, чтобы нарваться на неприятности. Достал! Эти его последние подкаты… И ведь Кир абсолютно не хочет понять, что его кандидатура, даже рассмотрению не подлежит. Потому как с кандидатом на мою руку и сердце я уже определилась, причем давно, причем однозначно и бесповоротно.
Ладно, другой, так другой. Я назвала Грэю бортовой номер, а сама направилась одевать летный костюм. Пара минут, и я готова вломиться в чужой «Верлион». Грэй тоже не терял времени даром, приглашая разблокировать борт и забраться внутрь. На коммуникатор друг выслал так необходимые мне символы кода. А следом, как только я ввела их на панели доступа «Верлиона», и люк в кабину стал открываться, пришло сообщение: «В добрый путь!» – сейчас это значило, что все в полном порядке. В детстве это было игрой, а повзрослев, мы использовали наши тайные пароли и шифры уже всерьез.
Спасибо друг. Так и хотелось ответить: «Земля прощай!» Но сначала необходимо получить разрешение о взлете у операторов базы.