Хроники Коридора: Чёрный Дракон. Глава первая: Доброй охоты, брат!

   - Жив!
   Слово Айна, произнесённое с содроганием, заглушил неистовый голос Толстокожего, который внезапно вскочил, подняв столб снега.
   - Он жив! Бек, уводи всех! Скорее, скорее…
   - Айн, а как же ты?
   - Я отвлеку его, уходите! Живее!
   Бек, Дир, и Дан осторожно попятились прочь из чащи. Все трое прекрасно понимали, что не должны были оставлять Айна в одиночестве, но они понимали так же другое: он, Айн, принял сейчас непростое решение. Не ради признания клана, а лишь затем, чтобы все те, кто был сейчас с ним, остались живы. Дир, Бек, и Дан понимали это, и без лишних споров ушли. Но ничего этого Айн уже не видел, потому что его противник – зверь с мощными лапами и длинным носом - , укротив в себе ярость, протрубил в очередной раз, после чего задняя его часть, немного подпрыгнув, подогнала переднюю, и теперь уже вся туша с проколотым левым глазом бросилась на Айна. Вождь мог отступить, отскочить – словом, вариантов избежать встречи было масса – но он не стал пользоваться ни одним из них, сделав неправильный, но единственно верный, по его мнению, выбор – оставаться на месте. Выбор этот толстокожий воспринял как вызов, и метнулся в сторону своего врага. Айн же только обрадовался этому: пригнувшись, покрепче зажал в ладони кинжал, и приготовился ко встрече с исполином. При том, в те минуты в голове его не было ничего. Пустота давила, но в пустоте этой Айн чувствовал себя вполне комфортно, потому что внимание охотника было сосредоточено в тот момент на другом. С тщательностью златокузнеца он отсчитывал мгновения до рокового столкновения, а потому тишина эта нисколько ему не досаждала – напротив, охотник в ней чувствовал себя свободно. Ничего не отвлекает, только бешеный стук сердца подстёгивает, не позволяет задремать, держит в тонусе…
   - Бросайся!
   Толстокожий, не задумываясь, бросился на врага, думая, что уже одолел его, но не учёл одного факта – Айн был готов к его прыжку, и, точно рассчитав время, склонился под брюхо исполину, и всадил кинжал прямо туда. Толстокожий затрубил в очередной раз, и стал скрести лапами, скребя землю мощными когтями.... Где же в этот момент находился вождь? Он находился точно под тушей зверя, не смея выпустить из рук клинок. Толстокожий же в это время ерзал задними лапами, пока передние болтались в воздухе. Единственный, уцелевший зрачок вращался из стороны в сторону, и из лопнувших капилляров сочилась кровь, заливая полость внутри глаза. Сдавленное, натруженное трубение было похоже не яростный выкрик полного жизни, могучего чудища, а на плач ребёнка, который просит о помощи, зовёт кого-то… Ещё несколько мгновений Толстокожий боролся – не то с самим собой, не то со снегом, не то с невидимым, спрятавшимся у него под брюхом, Айном - , а потом затих, испутив дух. Айн вместе с кинжалом оказался погребённым под его тушей. Казалось, ничего особенного не произошло, если не принимать во внимание размеров Толстокожего. Но, к счастью, между Толстокожим и землёй был слой снега, пусть и не слишком глубокий – по колено. Но этого оказалось достаточно, чтобы вырыть в снегу проход, и выбраться, пока тепло, исходящее от громадной туши, окончательно не уничтожило весь воздух. Выбравшись на волю, Айн критически осмотрел тушу. Жалко было оставлять добычу, но забрать тушу с собой сейчас просто не представлялось возможным. Если он сейчас вернётся в клан, а затем приедет сюда на санях, и в сопровождении нескольких членов клана, и к этому времени Белый Клык не найдёт тушу Толстокожего, значит, охота прошла не зря.
   Но, возникшая в тот же момент проблема подкосила охотника. Он растерялся, потому что не мог вспомнить, в какую сторону должен двигаться, чтобы вернуться в клан. Ориентироваться по следам было бесполезно- братья охотники спутали их, когда в панике бежали от Толстокожего. Хорошо, если они пошли верной дорогой, которая привела их назад, в каньон. А что, если нет? Что, если, убегая от мощного противника, охотники забрели не туда? И как понять, какой путь правильный? Если бы Охотник знал это, то наверняка, не стоял бы сейчас на одном месте, бессильно опустив руки.
   Но стоял он так недолго. Но не потому, что решение пришло слишком быстро. Его просто не было. Лишь зов сознания, тонкой искоркой возникнув в воздухе, чтобы, мгновенно разгоревшись, тут же потухнуть. И появления этого оказалось достаточно для того, чтобы оставить не только в сознании – в воздухе – длинный, вьющийся след, как далёкого костра, и дымную эту дорожку не мог растворить даже здешний пронизывающий холод. След оставался даже, когда Айн нырнул обратно в чащу. Быть может, именно он вёл тогда вождя Клана Восходящей Зари? Надо сказать, Айн и сам не понимал, что заставило его идти именно в ту сторону: то ли далёкий вой Белого Клыка, то ли качание елей… А может, это и вовсе был мгновенный порыв? Разум у Вождя проснулся лишь несколько минут спустя, когда в глухой чаще он считал ели, сходящиеся на небосводе яркими конусами, понимая, что в этой хвойной глуши он один, совершенно один. И что следы лишь спутались ещё больше, ну а тропа не возникла сама собой. А если бы ещё и темнота накрыла его размашистым крылом Чёрного Дракона, он, Айн, вообще не смог бы ничего. А так он хотя бы мог видеть тени, отбрасываемые елями.