Хроники Коридора: Чёрный Дракон. Глава четвёртая. Тяжёлый Путь

   Айн не спешил с ответом. Как и другие охотники, сейчас он с напряжением смотрел вдаль, туда, где полотно заледеневшей, щедро присыпанной снегом, воды обрывалось, и разраставшаяся трещина обнажала воду. В ней уже плавали прозрачные синеватые осколки, и сливались с водой. Крупные снежные комья плавали тут же. Трещина была настолько крупной, что казалось, будто перед охотниками раскинулись два ледяных острова, которые соединяла лишь неширокая полоска, белеющая вдалеке – так тревожно и так загадочно.
   - Мы не можем вернуться назад… - говорил Айн. – Уже проделан такой большой путь. Нужно идти дальше!
   - Лёд здесь слишком тонкий. Боюсь, он не выдержит…
   - Мы должны попытаться, Бек…
   Охотников Клана Восходящей Зари было сложно упрекнуть в малодушии: соседство с Толстокожими, Белым Клыком, и Каракасом сделало из них суровых, смело глядящих в лицо опасности мужчин. Даже женщины здесь способны на многое. Но сейчас даже они, дети сурового севера, испытывали крайнее напряжение, рискуя провалиться под лёд. Опасность эту, вполне реальную, охотники чувствовали очень хорошо. Чувствовал её и сам вождь, и поэтому тщательно подготовился, прежде чем отправлять клан на истончившуюся тропу.
   Решили пробираться по одному, в то время как остальные ждали на берегу с палками наготове, и поначалу всем им показалось, что все эти приготовления – лишь последствия бесплотного страха, но прошло совсем немного времени, и один за другим охотники начали оступаться. Лёд крошился под ногами, меховые унты наполнялись влагой, но каким-то чудом люди перебирались на другую сторону. Перебрались все, кроме Айна. К этому моменту на ледяной тропе осталось только несколько ровных участков; всё остальное было непонятной снежной массой, наполовину растаявшей, утопленной в воду. Вождь не сразу ступил на тропу. Сделать это мешала тревога, дремавшая внутри него. Но дремала она только пока, пока вождь находился на твердой поверхности. Ситуация значительно ухудшилась, когда вождь ступил на ту саму тропку, соединяющую острова. Уже первые шаги дались ему с трудом: ноги входили в снег, словно ложка в чашку с простоквашей, и останавливались достаточно глубоко, там, где лёд ещё оставался достаточно твёрдым. Шаг, ещё шаг… Всякий раз Айн с тревогой думал, окажется ли достаточно прочным ледяное препятствие, поросшее под растёкшейся кашицей. И, что самое ужасное, у него не было никакой возможности проверить это; он, вождь, был вынужден идти вслепую, доверяя одной лишь силе невыносимого дьявольского холода, которая сейчас мало воздействовала на лёд.
   Айн уже прошёл больше половины пути. Заветный островок был как никогда близок. Вождь понимал, что должен оказаться там как можно раньше, и ускорился, понимая, при этом, что сильно рискует. Многомудрые отцы, отправляясь со своими сыновьями на подлёдную ловлю, первым делом учили их не как обращаться с удочкой, укладывать снасти, или даже готовить приманку, а как правильно вести себя на льду, чтобы не провалиться. Отец Айна поступил точно так же, но в один из походов не рассчитал сил. Они вместе ушли под воду. Мужчина первым делом вытащил будущего вождя, но бревно, за которое он цеплялся, внезапно закрутилось, и замёрзшие руки отпустили его, промокшая безрукавка потянула за собой скованное холодом тело. Айн помнил только проступающее, точно в стекле, лицо отца, который мог выкарабкаться, если бы рядом оказались другие мужчины из клана…
   - Вперёд, Айн! – доносилось на том берегу. – Давай, вождь! Осталось немного… - Вожь не слышал ободряющих слов клана: в те мгновения он был слишком сосредоточен – переход через излишне податливые льды отнимал едва ли не все силы. – Ты прошёл больше половины. Не сдавайся, вперёд… - Айн не осознавал, что прошёл так много. Или сделать это мешал страх, копившийся в душе. Правда, очень скоро поводов для страха стало меньше. Это стало понятно, когда унты перестали погружаться в мягкую снежную массу, под которой томился настоящий, прочный лёд, и вождь зашагал увереннее. Но главное, что при этом он позабыл об осторожности, позабыл о множестве вещей, которые до того момента, явно или не явно, спасали его от рокового падения… Очередной шаг он сделал, как думалось, в присыпанный снегом лёд, но, как оказалось позднее, шаг этот был сделан в пустоту. Но пустота эта обнаружилась не сразу. Сначала раздавленный снег с хлюпанием продвигал обутую в мех ногу, и снег собирался на стенках ямы, которая становилась всё глубже. И, чем глубже она становилась, тем больше нога погружалась в воду. Айн со страхом ждал, когда же, наконец, под кашицей проступит дно. Когда стало понятно, что этого не произойдёт, вождь последним усилием попытался сохранить устойчивость, и для этого попытался лечь на лёд, но его вторая нога, которая стояла достаточно устойчиво, тоже начала проваливаться. Чувствуя, что погружается всё быстрее, Айн начал хвататься руками за лёд, и, не дожидаясь, пока погрузиться под воду по пояс, всем телом навалился на, казалось, прочную твердь. Потребовалось совсем немного, чтобы и эта часть льда превратилась в кашицу.