КОГДА ТАЮТ ЛЬДЫ: СЕРДЦЕ ИННАРА. Часть 1 (эпическое фэнтези, романтическое фэнтези)

Тьма, чернее самой ночи, изливалась из груди Сильнейшего безудержным потоком, вгрызалась в лес, оставляя за собой лишь обугленную, потрескавшуюся серую землю, нагоняя беглецов, пожирая и мёртвое, и живое с явственным хрустом. Тьма урчала, булькала, рычала, хрипло клокотала, визжала, хохотала, уничтожая всё на своём пути. В свете небесных светил Дагборн с ужасающей ясностью видел, как вместо густого и неприступного леса остается дымящаяся, стонущая от боли пустыня серого пепла. Ни альдские лучники, ни всадники убежать бы не успели. Дагборн уже не видел, куда делись защитники врат земли, но сейчас его волновало совсем не это.
Пламя разрасталось с каждой минутой, словно питалось от поглощенного Мира, и чудился в его рёве уже не потусторонний злой хохот, а слабый стон – знакомый и вполне человеческий.
- Господин Иннар! – Дагборн схватился за локоть сидевшего в седле Илиана, равнодушно отметив, как собственная рука почернела от прикосновения. Будь он сколько-нибудь чувствителен к магии – уже, верно, лишился бы жизни. – Илиан!
   Сильнейший не обернулся, даже не пошевелился в седле, и телохранитель почти запаниковал. Чёрные, как ночь, неподвижные глаза неотрывно глядели на пожираемый лес, посеревшие губы сложились в кривую полуухмылку. В лице Илиана не осталось ничего человеческого – пошла трещинами прежде гладкая кожа, светились чернильно-синим огнём жуткие провалы глаз, вырывались из приоткрытых окровавленных губ клубы едкого смрадного дыма.
   Дагборн внезапно почувствовал, как его трясёт от ледяного холода – несмотря на прилипшую к спине нательную рубашку. Вот она, тёмная сила Иннаров. Та, за которой охотился и которую так боялся покойный альдский эйохан Аркуэнон Дейруин, обещавший, что потомков у Иннаров не будет... Та, за которую искалечили жизнь последней из рода Иннар, бруттской колдунье Деметре, чтобы лоно её никогда не дало плода... Та, за которую пытались не единожды уничтожить преемника древнейшей крови...
- Господин Иннар! Илиан!
   Телохранитель торопливо полез за отворот плаща, путаясь в застежках. Заветная фляга с храмовой водой, врученная отцом Кристофером, сохранилась чудом, и сейчас Дагборн пользовался наугад всем, чем мог. Видит Дух, случалось ему встречаться с колдовским пламенем на полях сражений, но с таким, как это – не доводилось никогда. То, которое он видел у других колдунов, казалось почти красивым – зеленоватым или, изредка, голубым, но не таким чернильно-синим, как лилось из груди стонгардского Сильнейшего. Лишь теперь, пожалуй, Дагборн понимал с пугающей ясностью: разбавленная магия других колдунов не шла ни в какое сравнение с густой мощью Илиана Иннара.
   Предлагать подопечному хлебнуть живой водицы Дагборн не стал: тот едва ли бы его услышал. Лишь флягу откупорил и плеснул в лицо – не церемонясь, снизу вверх.
   Илиан пошатнулся от неожиданной влаги, неосознанно облизнул мокрые губы – и резко выдохнул, съеживаясь в седле. Тьма заревела и дрогнула.
- Вот, выпейте, - Дагборн сунул флягу к самым губам подопечного, запрокидывая горлышко. – Уморились, верно! Вот так... славно... Думаю, господин Иннар, пора нам и привал сделать. Вы же с утра не ели, да и я от отдыха и костра... не отказался бы. – Телохранитель покосился на выжженную до самого горизонта землю, сглотнул и торопливо продолжил, пока Илиан ещё боролся с воющей тьмой внутри, - а на рассвете и в царство земли наведаться можно. Последнее сердце добудем, в историю войдём... Домой, наконец, вернёмся. Невеста, поди, заждалась, да и отец небось испереживался. А уж братья как наставляли ласково! Славный капитан Никанор так и напутствовал – ты, мол, Дагборн, если не убережешь, то хоронить будут по кускам, и это если я, говорит, уже поостыну...
   Илиан слабо застонал, выдохнул заклинание, сворачивая тёмное колдовство, и накренился в седле, почти сползая в руки телохранителя. Конь испуганно заржал, рванулся в сторону – но Дагборн перехватил поводья, цыкнув на несчастное животное. Хватит того, что одной лошади лишились в битве – а до врат ещё добраться надо.
   Конём он и занялся первым – вернулся на несколько десятков шагов назад, где ещё сохранился кустарник и низкие деревца, привязал за узду к ветви. Почти бегом вернулся к неподвижному Илиану, распластанному на земле, поднял на руки, с тревогой вглядываясь в белое лицо. Обычное человеческое лицо, не жуткая серая маска, покрытая чёрными трещинами. И вместо запекшегося кровавого рта – бледные, бескровные, но вполне человеческие губы.
- С возвращением, господин Иннар, - вздохнул с облегчением телохранитель, перенося подопечного на пожухлую прошлогоднюю траву.
   Илиан пришёл в себя почти тотчас: вырвал тягучим тёмным сгустком, вскоре растаявшим в мёртвой земле, со вздохом открыл уже ясные голубые глаза. Глянул, не узнавая, на Дагборна, обвёл недоуменным взглядом покрытую серым пеплом пустыню, освещенную зловещим лунным светом. Растёр виски ладонями, возвращая краски бледному лицу.
- Перекусить не желаете? – поинтересовался телохранитель, без спешки, но и не медля распаковывая один из походных мешков.