Стихия запретных желаний (ознакомительный отрывок)

– Мама, зачем ты так? – всхлипнула девушка. – Сколько можно меня мучить за это? Что я тебе сделала плохого?
– Родилась от оборотня. Ты – оборотень! Как же я ненавижу вас всех!
– Я твоя дочь! – прохрипела девушка, глотая слезы. – Я все делаю, а ты всю жизнь меня оскорбляешь, ругая за сущность. За что? За что? Я ведь не виновата в этом… А ты всю жизнь меня за это казнишь.
– Виновата. Виновата. Вы все виноваты. Они… Ты… Я проклинаю всех оборотней, а особенно его, – захрипела женщина и, громко вскрикнув, схватилась за живот.
Виктория сразу бросилась к ней, присела на корточки.
– Мама, мамочка, что случилось? Может, врача? – спрашивала она, с любовью поглаживая руки матери.
Но та откинула ее в сторону с такой быстротой и пренебрежением, что девушка почувствовала себя действительно ненужной.
– Отойди от меня. Отойди! – громко заорала Екатерина. – Во мне теперь растет нормальный человеческий ребенок, а не убожество с клыками! И не смей ко мне и к нему приближаться. Поняла? Быстрее бы ты ушла куда-нибудь, чтобы мои глаза тебя не видели. Отродье!
– Мамочка, прости. Я не хотела тебя обидеть… – стараясь успокоиться, тихо говорила девушка.
– Мне не нужна ничья помощь. Я сама проживу. И не думай, что твои копейки поменяют мое мнение. Ты как была для меня зверенышем, так и останешься. Это я о тебе не хотела заботиться, надеясь, что ты уйдешь или сдохнешь, а я ни при чем буду. Но такие, как ты, не помирают, они только кровь пьют. Но теперь все изменится. Поняла? Надеюсь, ты скоро уйдешь из моего дома. Еще год, и пойдешь куда-нибудь… А мы будем жить с моим малышом. Пока на пособие, потом я работать пойду. А ты не подходи к нам! Не хочу, чтобы он ощущал мою ненависть к тебе. Постарайся ради Христа не попадаться мне на глаза. Будь человеком, – процедила спокойно женщина и легла на диван, охая и держась за живот.
Вика приподнялась с пола и, еле сдерживаясь, чтобы не закричать, тихо прошептала:
– Хорошо, мам. Я постараюсь тебя не беспокоить…
Девушка быстро вышла из комнаты прямым ходом на улицу. Ей было плевать, что она раздета. Вика еле-еле сдерживала свою волчицу, которая уже стала прорываться через ее сущность. Девушка в носках побежала на задний двор, а потом через кладбище к полю, где находились лесочки. Она уже не контролировала себя, рыдая во весь голос от обиды и несправедливости.
Вика вбежала в лес, и через мгновение между деревьев неслась уже светло-коричневая волчица. За годы у девушки стал меняться цвет волос от черных до светло-коричневых, отливая красным оттенком. И волчица изменилась внешне, поменяв темно-серый цвет шерсти на светло-коричневый.
Маленькая хищница носилась по лесу больше трех часов. И лишь когда стало очень темно, она перекинулась в девушку. Лютый холод обдал ее голые плечики в футболке, а ноги были насквозь мокрыми от снега. Она бежала по сугробам и смотрела по сторонам с потаенной надеждой, чтобы ее никто не увидел.
Подойдя ближе к поселку, она увидела одинокую фигурку своей подруги, которая стояла с шалью на дороге, высматривая ее. Виктория закусила губу и подошла к ней. Наталья молча, ничего не говоря, накинула на нее теплую шаль и подала валенки, которые лежали в пакете.
– Замерзла совсем! – проворчала она.
– Наташа, я…
– Молчи… я знаю уже примерно год. Как-то увидела, что ты в лес побежала, и бросилась за тобой. Я бы и сейчас не приперлась, раз ты не доверяешь мне, но, между прочим, тридцать градусов мороза. Так что пошли, мама нам чай готовит. Я ей сказала, что вы с мамкой поссорились, и ты убежала в лес.
– Ты…
– Я ничего никогда никому не скажу. Так что перестань идиотские фразы говорить. Ты моя подруга, и мне все равно, что ты иногда воешь на луну и бегаешь за зайцами по лесу.
Вика улыбнулась и тихо прошептала:
– Прости, что не доверилась.
– Ладно уж… Но прощу в том случае, если к нам на чай пойдем.
– Хорошо, – просипела девушка, и они пошли в сторону поселка.
– Что случилось? – спросила между прочим Наташа.
– Мама беременна…
– Ого… В тридцать семь лет беременеть при таком образе жизни? Какая она рисковая женщина!
– Я тоже переживаю… Родит в тридцать восемь… Она себя не может содержать, а малышу столько всего надо…
– Раньше я не понимала, почему она с тобой так обращается, а когда увидела тебя с хвостом и волчьей мордочкой, да плюс ваши переезды… Смекнула, что и как.
– Наташ, только ты…
– Да знаю я, знаю. Пошли уже чай пить. Ой, забыла сказать, там два перевода висят. Будешь брать?
– Буду, – буркнула Вика.
Девушки зашли в дом к Пущевым, где Татьяна Федоровна испекла пирог и накрыла стол. Правда, на стол еще поставили тарелку с макаронами и котлетой. Посмотрев на Вику прищуренным взглядом, мама подруги протянула ей вилку.
– Из-за стола не встанешь, пока все не съешь! – грозно проговорила она, пряча улыбку.
Девушка взяла предложенную вилку и улыбнулась, а потом принялась за еду.

***

Виктория сидела в своей комнате и занималась переводами, и тут вновь раздался громкий плач маленького Егорки. Она скрипнула зубами в бешенстве оттого, что матери плевать на его крики. Девушка встала со стула и посмотрела на часы, которые показывали три часа ночи. Вздохнула и пошла к малышу, чтобы убаюкать на руках.