Скажи мне, кто твой враг...

— Обычными, светскими. Слушайте, когда вы готовить успеваете? — Лотеску с удовольствием отправил в рот очередной кусочек печенья, даже зажмурился.
Расплылась в улыбке, польщенная комплиментом. Приятно, когда человеку действительно нравится. Вдвойне приятно, если это твой начальник. Доказано, спасение от выговора кроется в желудке, говорят же, у мужчин это главный орган. У Лотеску таковых два, но я бы поставила именно на еду. Видимо, придется купить поваренную книгу, чтобы спасать чужие карьеры. Разумеется, не за спасибо — буду брать деньги за каждый тортик.
— Что еще делать холодными долгими вечерами? — картинно вздохнула я. — Только читать, какое колье надела примадонна и вздыхать по изобразительной карточке обворожительного аристократа.
Представила безрадостную картину: одинокая тридцатилетняя девица без мужчины, кошек, зато с печеньем и съемной квартирой на набережной — я сумела въехать в прежнюю, благо за пару месяцев скитаний ее не успели сдать. Наверное, не следовало: все-таки воспоминания, но люди крепко держатся за прошлое, я из их числа. Старая уютная квартирка, близость работы… Словом, самое то для старой девы в переднике, которая печет целыми ночами, а потом раздает плоды трудов соседям.
— Такими уж долгими и холодными? — В глазах Лотеску плясали смешинки. — Вроде, отопление добралось даже до рабочих кварталов.
— Ем много, — активно включилась в игру. — Да и уголь дорогой, жалования не хватает.
— Отопление у вас паровое, включено в квартплату. Заверяю, за те деньги, которые я вам плачу, можно умереть от удушья.
Не верил. Вот жук, а! Но ничего, изображала раньше девственницу-недотрогу, теперь поиграю в старую деву, благо формально многие меня в нее записали. Надо соответствовать. Тридцать лет — самый возраст, чтобы вязать носки и присматривать место на кладбище. Кожа обвисла, мужчины больше не взглянут.
— Отопление отключили, а темнеет рано, — для пущей достоверности хлюпнула носом.
Начальник чуть не подавился кофе. Вот и взбодрился, смеется так, что чуть не плачет. Надеюсь, стол не зальет. Мне же его оттирать или, если не отойдет, чистку заказывать. Сомнительное удовольствие!
— Ну Магдалена, ну насмешили! Еще скажите, будто печете сладости на продажу. — Лотеску хрюкнул в последний раз и сделал большой глоток кофе. — Нет, действительно, готовите отменно, — покачал он головой. — Нынешние женщины редко умеют.
— Женщины вашего круга, — поправила я, пользуясь негласным правом говорить чуть смелее, нежели остальные. — У нас все хорошо стряпают, потому как даже купить готовый хлеб дорого. Я по сравнению с матерью неумеха.
— Это с какой стороны посмотреть, — философски заметил начальник. — Вы многого добились, Магдалена, и не обязаны стоять у плиты, нянча выводок сопливых ребятишек, считать каждый медный дарх.
Промолчала.
Совсем недавно я считала, очень хорошо знаю, что такое бедность. И мама… Лотеску говорил о подобных ей с легким пренебрежением, будто низ второго и третье сословие виноваты в собственной бедности. А дети… Если на то пошло, у родителей начальника тоже выводок — пятеро детей. Сомневаюсь, будто он попрекал мать братьями и сестрами. Ну да, они ведь не ремесленники, как мои родные, им можно.
К счастью, Лотеску не умел читать мысли и продолжал развивать тему выпечки:
— И зачем-то кормите меня. Вот для чего, Магдалена? Хотите раскормить на убой?
Пожала плечами и заверила, если хассаби так печется о фигуре, перестану носить печенье. Отказался! И опасливо пододвинул к себе тарелку: вдруг отберу?
Сердится на него? Глупо, Магдалена. Вы из разных миров, забудь!
— Не знаю, как остальные, а пару нескучных вечеров обещаю, — загадочно заверил Лотеску и проглядел письма. — Собственно, о светской хронике. Намечается крупный министерский прием.
Начальник замолчал и выжидающе глянул на меня.
— Заказать гостиницу? — высказала логичное предположение. — Ваши предпочтения, хассаби?
Лотеску покачал головой и, откинувшись на спинку кресла, заложил руки за голову.
Да что же ему нужно?!
— Вы ведь едете в столицу?
Право слово, зачем говорить о приеме и гостинице, если начальник игнорирует министерское торжество. Немыслимо! Лотеску — карьерист и честолюбец, скорее умрет, чем пропустит такое мероприятие.
— Еду, — кивнул начальник и потянулся за газетами. На меня пахнуло свежей типографской краской. — Вместе с вами. Составите компанию, поработаете и развлечетесь за государственный счет. Билеты на поезд первого класса. Оба, — он выразительно глянул на меня. — Я предпочитаю не бегать по вагонам в поисках секретаря. Гостиница высшего класса, номера либо на одном, либо на смежных этажах. Мне люкс, вам — повышенной комфортности.
— Но…
А как же работа? И откуда у меня украшения, платья?
С другой стороны, так соблазнительно! Министерский прием — это шанс. Полезные знакомства — верный путь к успеху. Только вот никто не взглянет на замухрышку. Сколько там у меня времени? И как, как я могла пропустить подобное событие! Зуб даю, в газетах о подобном не писали, значит, приглашение.
Взгляд метнулся к столу, на горку писем.