ВЕДЕНЕЯ. РАЗВЛЕЧЕНИЕ ДЛЯ МАГОВ. ЧАСТЬ 1

Правда, этих послушниц Веденея видела лишь мельком. Первый день она провела в храме. Полдня готовилась к клятве, плача и вспоминая все, что натворила. Затем, принеся клятву, долго слушала наставления госпожи Любославы. А на следующий день её уже отправили в столицу. На дрожках до станции, потом по маг-рельсу до Иванграда…
Уголки губ Веденеи от воспоминаний опустились. Она заставила себя улыбнуться, опять вспомнив наставления матушки — и остановилась в углу. Посмотрела из-за плеч дам и господ на пары, кружившиеся в середине зала.
— Приглашаю вас на тур вальса, — как-то отрывисто сказали вдруг рядом.
И Веденея, похолодев от неожиданности, обернулась. С изумлением уставилась на Олонецкого, стоявшего теперь справа.
Волостарь тут же вскинул руку — повернув её так, чтобы она могла опереться о его запястье.
Подобраться близко, пролетело в уме у Веденеи.
И она, со щелчком закрыв веер, разжала пальцы. Столбик веера упал, качнувшись маятником на петле, обвивавшей запястье — а Веденея уже коснулась дрожащими пальцами полоски манжеты и мужской ладони. Опутанной жилами, с неприятно жесткой кожей…
В следующий миг Олонецкий увлек её к танцующим. Затем ладонь его выкрутилась из-под пальцев Веденеи. Волостарь ухватил её за запястье, уверенно дернул к себе, уже разворачиваясь. И придержал правой рукой за талию, не дав налететь на него.
— Я решил присмотреться к дамам, которые могут дать мне пару советов, — заявил Олонецкий.
Следом он шагнул вперед, заставив её отступить.
— Это не по правилам, — пробормотала Веденея, глядя чуть выше его плеча. И не решаясь взглянуть в лицо Олонецкому. — Вы, конечно, ведете, но так нельзя… и касаться всей ладонью талии дамы не положено, только кончиками пальцев под лопатками…
— Я запомню ваш первый совет, госпожа Ильинская, — бросил Олонецкий, не приглушая голоса.
Но руки с её талии он не убрал. Пальцы его скользнули от запястья Веденеи к ладони. Придавили. А затем Олонецкий закружил её по залу, словно не замечая того, как она оступается — и от непривычной скорости, и от смущения.
Руки Олонецкого держали капканом. Ладонь к ладони, жар на талии от его хватки. Сквозь платье, сквозь корсет, сквозь батистовую сорочку…
— Первый танец предназначен для знакомства, — сказал внезапно Олонецкий. Голос его прорывался сквозь звуки вальса шелестом листвы. — Вы ведь не горевали о мужчине, которого потеряли?
Веденее сразу вспомнился Горги. Брови у неё обиженно вскинулись, и Олонецкий слегка улыбнулся.
— Вижу, что нет. Или вы подумали не о муже?
— Вы говорили о знакомстве, — пролепетала Веденея. — Не о допросе!
Олонецкий вдруг пригнул голову, быстро коснулся её уха…
Губами, панически подумала Веденея. Он прикоснулся губами! Не к руке, а к уху, при всех!
— Вы даже не представляете, что такое допрос мага, — пробормотал Олонецкий ей на ухо. — Поэтому не мелите чепухи, моя бедная дворянская девочка!
Веденея дернулась, как от пощечины, и Олонецкий вскинул голову. Сказал едко:
— Но я рад, что вы не горюете о том, кого вспомнили. И неважно, кто это был, муж или любовник.
Музыка внезапно стихла, последнее слово прозвучало в наступившей тишине слишком громко. Две пары, остановившиеся неподалеку, посмотрели на Веденею насмешливо.
— Второй танец тоже мой, — уверенно объявил Олонецкий. — После этого я позволю вам погулять на свободе, моя прелестная госпожа Ильинская. Кстати, ушко у вас бархатное. Никогда не любил мыла с ароматом сирени, но вам даже эта вонь идет.
В следующий миг он её отпустил. А от входа неожиданно рявкнули:
— Государь Дмитрий Васильевич и госпожа Кошкинская!
Толпа гостей у стен зала пришла в движение. Веденея, на миг забыв про Олонецкого, посмотрела в сторону дверей.
Стоявшие там дамы торопливо расступались, готовясь приседать перед государем и его невестой. По залу быстро выстраивалась аллея из двух рядов приглашенных…
— Не знал, что он сюда явится, — с явным неудовольствием в голосе проворчал Олонецкий.
Потом он искоса, чуть брезгливо глянул на Веденею. Но предложил любезно:
— Хотите, подойдем поближе? Я вас представлю. Сможете присесть перед венценосцем одной из первых. Пока рот у него не свело от улыбок.
В словах Олонецкого звучала откровенная насмешка, но Веденея этого не заметила. Разом навалилось осознание того, что она пришла сюда под чужим именем, посланная богиней, которой даже нет в списках малых богов. Да ещё ради мести!
Веденея молча мотнула головой, растворившись в своем страхе. Затем опомнилась — и проговорила почти ровно:
— Не… нет, благодарю. Расскажите лучше о том, как вы воюете на границе.
Олонецкий помолчал, разглядывая её. Следом заявил:
— Этот глупенький вопрос я выслушиваю от каждой дамы, которой позволяю с собой разговаривать.
Отвратительный сноб, обессилено подумала Веденея. Когда же сработает прикосновение Мары-Лады? И накажет его примерно, раз и навсегда!
— Но впервые дама предпочла мои рассказы знакомству с государем, — добавил вдруг Олонецкий. — Поэтому я скажу вам то, чего не говорил другим. Для высшего магического круга охрана границ — дело скучное.