Заклятие предка, или будни и праздники странствующей колдуньи

Поэтому мне нравится думать, что даже с рождением мальчика в нашей жизни ничего не изменится. Мы так же будем ходить по дорогам своего мира, жить в шатрах и чувствовать себя дома даже на лесной поляне. Только среди нас уже будут не только странницы, но и странники.
Засыпать и просыпаться в одеяле из паушелка, набитом лебяжьим пухом, очень приятно. В шатре из трех слоев паушелка тепло даже зимой, благодаря моей магии. Можно понежиться, ведь торопиться мне по-прежнему некуда. И я позволила себе поваляться пару минут, а потом встала.
Утро было солнечное, день обещал быть теплым. Я сложила шатер, допила оставшееся с вечера молоко, кстати, едим мы мало, и можем обходиться без еды неделями, собрала вещи в посох и пошла дальше по тропе.

ГЛАВА 2

Лесная тропа не такая грязная, как проселочная дорога в поле. Она усыпана многолетним слоем еловых иголок, которые пружинят под ногами. Я не знаю, куда иду, куда ведет меня моя колдовская интуиция, но почему-то она часто выбирает именно такие лесные тропы.
Может, потому, что я родилась в лесу. Моими первыми игрушками были сосновые и еловые шишки. Мама мастерила мне погремушки из желудей, и я дружила с белками, зайцами, лесовичками и водянушками. Мама шла и несла меня по лесному краю, где деревни людей встречались в нескольких днях пути друг от друга. Мне было три года, и я уже шла сама, когда в первый раз мы вышли к большому поселению, которое мама называла городом.
Мое колдовское чутье подсказывало, что сегодняшняя тропа вела меня к деревне, в половине дня пути от того места, где я ночевала. Дойду как раз к обеду, хотя могу и не есть еще несколько дней. Но почему бы не поесть просто для удовольствия, а умение обходиться без еды приберечь для более пустынных дорог.
Магические лесные жители зимой почти всё время спят, иногда только просыпаются, когда их сон потревожит какой-нибудь зверь или неосторожный человек. Сейчас они, наверное, уже окончательно проснулись.
Вскоре недалеко от тропы я обнаружила жилище пары лесовиков, устроенное в дупле большого замшелого пня, на маленькой полянке среди бурелома. Обычный человек увидел бы не представляющий для него никакого интереса пень с дуплом в корнях. Я же сразу поняла, что это дом лесовиков. Ошибиться я не могла, потому что сами лесовики ходили вокруг пня. Обычные люди практически никогда не видят магических лесных созданий, те чувствуют их издалека и прячутся. Но я-то не обычный человек, поэтому они от меня не стали скрываться. Когда я была маленькая, ходила к лесовикам в гости, не к этим, конечно, те жили в совершенно другом лесу. Теперь я вряд ли смогла бы влезть в их домик, но в детстве мне у них очень нравилось. Маленькие стульчики, сделанные из коряг, плетеные из травы коврики, глиняная посуда...
Мы не держим никакой мебели, в шатрах только спим, а всё остальное время проводим в дороге, поэтому мебель нам ни к чему. Но в детстве мне очень хотелось иметь такой стульчик.
Лесовики ходили вокруг своего домика, всплескивая руками и охая. Я подошла к ним.
– Доброго здравия добрым лесовикам, – сказала я. – У вас что-то случилось?
– Здравствуй, странствующая колдунья, – ответила лесовичиха, а лесовик поклонился.
Узнали, кто я, значит, когда-то здесь уже проходила странница. Значит, и в той деревне, куда я иду, она была. Впрочем, это могло быть задолго до моего рождения и рождения всех, кто в той деревне сейчас живет.
Лесовики – это такие невысокие, ростом всего около метра, волосатенькие человечки. Волосы у них растут всюду: и на голове, и на руках, и на ногах, а у лесовиков-мужчин еще и на лице. Одеваются они в одежду, сшитую из шкурок мелких лесных зверьков, а обувь им без надобности.
– Беда у нас, беда-огорчение, – добавила лесовичиха, а ее муж согласно покивал головой. – Крыша у нашего дома прохудилась, вода прямо на кровать течет. Как век доживать, неужели новый дом искать придется на старости лет?
И она снова всплеснула руками.
Лесовики живут по тысяче лет, а может и больше, я точно не знаю. Эти на самом деле выглядели старыми. Все волосы на их головах, руках и ногах были очень длинные и седые. Наверное, они в этом пне поселились, когда он еще был роскошным деревом в расцвете лет.
Пень был высотой чуть ниже меня, я подошла и заглянула на «крышу». Крыши как таковой у пня вообще не было. В углублении, образованном стенками из коры, лежал подтаявший снег. Очевидно, древесина пня под воздействием дождей и снегов изгнила и превратилась в труху, вот и стала протекать.
– Всё можно исправить, – сказала я, выгребая снег из углубления. Если вы принесете мне побольше коры и толстых веток.
– Сейчас! – воскликнул лесовик и оба в мгновение ока скрылись в лесу.
Я убрала весь снег из пня, магией просушила трухлявую древесину и плотно набила углубление еловыми иглами и мхом. Тут и лесовики вернулись, принесли всё, что я просила. Я наложила на верхушку пня ветки, а на них – куски коры, так, чтобы они перекрывали друг друга. Я видала, как люди строили дома и укладывали на крыши черепицу. Всю конструкцию я скрепила полосками из кожи дракона.