Шут и слово короля

— А кто короля дураков выбирает, горожане?
— Король с королевой, кого хотят, того назначат. Когда я был при дворе, королем шутов из года в год был хромой карлик.
Они тогда долго еще говорили, говорили, а на душе у Эдина было тяжко. Предчувствие?..
Несколько дней спустя он заметил, как пять всадников следуют за цирком, не приближаясь. Но это еще не преступление — ехать по одной с ними дороге, не обгоняя. А Милда, она то ли смеялась слишком громко, не встречаясь с ним взглядом, то ли старалась теперь не оставаться с ним наедине. Что от Якоба она бегает, все уже привыкли, а вот с ним... И шепталась слишком долго с подругой, «огненной» красоткой Сьюной — да когда его, в самом деле, беспокоило, с кем там она шепчется?
В этот день он не отходил далеко от Милды, и не уснул вечером, как обычно. А та вроде бы легла спать, как всегда. Правда, сначала она пожелала ему спокойной ночи и даже чмокнула в щеку, а вот это уже было не совсем обычно. Как же тут спать?
Эдин набросил старую стеганую куртку, от ночной прохлады, и пару ножей сунул за голенища. Но надеялся, что драки не будет, разве что в самом крайнем случае. Все-таки тем всадникам нужна не драка.
Там не разбойники, нет.
Он устроился рядом с медведем: сел, привалившись к теплому боку, и почесывал зверя за ухом. Но сначала приказал:
«Милда. Карауль Милду».
Так и сидели, медведь довольно урчал, а Эдин ждал. Уснуть можно, чего доброго...
Но вот Вудуду поднял башку и негромко зарычал. Учуял. И Эдин тут же понял то, что знал зверь: Милда тихонько выбралась из своей кибитки.
Эдин благодарно потрепал Вудуду по шее и быстро встал.
Луна как раз выползла из-за облака и осветила тонкую фигурку Милды с сумкой на плече за последней кибиткой. И к ней из густой тени кустов выдвинулась еще одна фигура, мужская, приблизилась, и два силуэта соединились в один — мужчина обнял Милду.
Эдин приближался, прячась в тени кибиток, шаг за шагом, быстро и бесшумно. И скоро расслышал голоса.
— Милая. Как я рад...
— Зачем вы подошли так близко, милорд? Это опасно. Пойдемте скорее.
— Поверь, милая, ты излишне беспокоишься. Ты теперь со мной.
Ах, милорд, значит. Эдин услышал, как гулко и быстро застучало его сердце.
Милорд, демоны на тебя...
Тут же Эдин услышал беспокойство медведя — тот почуял чужака. Он велел зверю:
«Молчи и слушай».
Если что пойдет не так, ему надо лишь приказать, и Вудуду сразу поднимет своим ревом весь лагерь.
Он быстро и тихо обошел парочку и вдруг вырос перед ними, преградив путь.
Милда тихо ахнула.
— Что же ты так, сестренка? — сказал Эдин негромко. — Зачем же так, прячась, гостей принимать? Мы люди добрые, с нами и открыто можно поговорить, нас уважать надо, и мы уважать будем, верно ведь?
— Эдин... Ох, брат, ну пожалуйста, — Милда готова была расплакаться.
Мужчина смотрел оценивающе. Молодой, чуть за двадцать. Широкоплечий, худой, жилистый, одет просто, но дорого. И без меча. И никаких гербов на одежде, но на лорда похож.
— Ты ее брат? — уточнил мужчина. — Тогда нам следует кое-что обсудить. С вашим сумасшедшим Якобом я уже как-то разговаривал, так вот, это самое бесполезное дело на свете. Но он Милде никто, верно? А раз ты ее брат...
— Да, — подтвердил Эдин, — я ее брат. А о чем ты хотел бы со мной поговорить?
Говоря это, он с удовольствием обошелся без титулования незнакомца. Никакого неудобства это ему не доставило — видно, привык в школе. А у этого незваного на лбу не написано, кто он.
— Видишь ли, я люблю твою сестру.
— Конечно, это меня только радует. Когда любят, это хорошо. Что еще, я слушаю?
— Ну, как же... — милорд замялся. — Я хочу ее … забрать... взять себе. Выкупить, вот... если надо...
Эдин покосился на Милду, та стояла, закусив губу.
Ему стало зло и весело — вот так, и то, и другое сразу.
— Э, постой, — сказал он. — Забрать, взять, выкупить... она кобыла, что ли? Ты что, хочешь ее руки попросить? Так что же теряешься? Странный ты какой-то.
— Я... — лорденыш помрачнел лицом, даже при луне было заметно.
— Ну да, — весело продолжал Эдин, — поговорим, договоримся, договор о помолвке подпишем. Приданое у моей сестры не больно большое, но не без того, и это обсудить надо, верно?
— Э... ты что, дразнишь меня, циркач? — рассердился лорденыш.
До него дошло, наконец.
Эдин уже с ним рядом постоял, рассмотрел, оценил, шестым чувством прочувствовал — как это ни называй, но понятно, что за соперник. Наверное, из того, как сложен, как двигается, как говорит, а может, и как пахнет — кто знает? Привык он уже, вот так, понимать. Все, кому надо, привыкают. Так вот, этот лорд не промах, умел и самоуверен, но ему по зубам, пожалуй. Если придется когда-нибудь скрестить мечи.
— Конечно, не дразню, — сказал Эдин. — Как можно? А что, ты никогда не слышал, как сватаются к девушкам? Или... Послушай, а ты не женат, случаем? И почему это мы беседуем, не назвавшись друг другу, как полагается приличным людям? Меня вот зовут Эдин Вентсивер. А тебя, дружище?
— Эдин Вентсивер? Убей меня демон, я уже слышал это имя!
— Правда? Так дай же мне услышать твое!