Тот, кто поет обо мне в тумане

Впрочем, это лишь играло мне на руку, я прекрасно отдавала себе отчет в том, чем рискую, и порадовалась, что не придется отбиваться от «местных жителей», которые могут решить, что я покушаюсь на их ночлежку.
Само здание, конечно, выглядело ужасно. Один его край заметно просел, что, как я уже знала, объяснялось подтоплением фундамента грунтовыми водами. В то крыло я даже не собиралась соваться, хотя подумывала под утро, когда рассветет, все же заснять ведущие туда коридоры. Пробравшись через лаз в ограде, который приметила еще при свете дня, я включила карманный фонарик и, спотыкаясь в темноте и чертыхаясь, пробралась через колдобины поближе к корпусу больницы. Затем повернулась к нему спиной, сложила рюкзак на землю у ног и включила камеру GoPro, удерживая ее перед собой так, чтобы в объектив попало и мое лицо, и расположенное позади строение. Камера записывала видео в режиме ночной съемки, и я уже представляла, как жутко будет выглядеть кадр: все вокруг лишенное цвета, только черное и зеленое, мои глаза светятся как у какого-нибудь вурдалака, а за спиной сквозь темноту проглядывают неясные очертания и того и гляди, набросится что-нибудь сверхъестественное. По крайней мере, в фильмах ужасов операторы не зря прибегали к эффекту ночной съемки, когда хотели хорошенько напугать зрителя.
– Привет, ребятки, – заговорила я в камеру бодрым голосом, звучавшим до дикости неестественно в этом застывшем во времени месте. Затем протянула интригующим тоном: – Уайтхилл! Я знаю, вы долго этого ждали! Вы писали мне многочисленные комментарии, скидывали донаты, за что вам большое спасибо, и вот, по вашим просьбам, дошла очередь и до него! Напоминаю, что с вами Чайна Уотерсон, вы смотрите канал, на котором я на собственном опыте развенчиваю мифы о сверхъестественном, и сегодня мы с вами проведем ночь… да-да, вы не ослышались, целую ночь под крышей бывшей Уайтхиллской государственной больницы. Вы готовы? Тогда поехали. И напоминаю для тех, кто смотрит меня в первый раз: нас этой ночью могут ждать какие угодно опасности, но я вам гарантирую одно – привидений не существует.
Выключив камеру, я закрепила ее на руке, подняла рюкзак и направилась к входу в здание. Стоило шагнуть через порог, как на меня пахнуло сыростью, плесенью, затхлостью и гнилью. Просторное фойе казалось труднопроходимым из-за того, что вся плитка, устилающая пол, давно раскололась и вздыбилась острыми клыками. Из-за остова некогда находившейся здесь приемной стойки выбежало что-то мелкое и скрылось в одном из погруженных в темноту коридоров. Я постояла, прислушиваясь, не раздадутся ли шаги, затем вытащила из рюкзака сигналку и по очереди выстрелила в разных направлениях, целясь вдоль коридоров. Красные огоньки пролетели между стен, освещая кратеры обвалившейся штукатурки и змеевидные тела оголившейся, но давно обесточенной проводки, и погасли в лужах на полу. Где-то на верхних этажах захлопали птичьи крылья.
Как и предполагалось, никого, кроме животных и птиц, здесь не было.
Я вновь включила камеру, но теперь направляла ее не на себя, а на окружающий интерьер.
– Смотрите, какая здесь красота. На всякий случай прошу вас: ни за что не повторяйте этого самостоятельно. В подобных зданиях, как я уже говорила, есть множество опасностей, и поверьте, это совсем не призраки. Вы можете обвалиться в открытую шахту лифта, которую легко не заметить в темноте, вам на голову может упасть прогнивший кусок потолка, вы можете оступиться на лестнице, где давно отсутствуют перила. Я уже не говорю о том, что на вас могут напасть какие-нибудь отморозки. Не бойтесь мертвых, бойтесь живых, думаю, вы и сами это понимаете.
Конечно, я никогда не рассказывала зрителям своего канала, какая за каждым видео стоит подготовка: о том, как заранее приезжаю на место, чтобы спланировать съемку и предусмотреть всякие «неожиданности» да и вообще оценить, стоит ли сюда соваться или лучше выбрать другой объект для эксперимента. Людям интересно смотреть кадры, где участнику событий может грозить опасность, но я, естественно, не самоубийца и стараюсь больше создавать вид, чем реально бросаться куда-то очертя голову.
– Напомню тем из вас, кто незнаком с историей этого места, зачем мы здесь сегодня собрались, – продолжила я, осторожно пробираясь через фойе в нужном мне направлении. – Это здание довоенной постройки, в котором изначально располагался роддом и гинекологическое отделение. В Уайтхилле принимали в основном женщин финансово небогатых, учреждение «славилось» высокой детской смертностью, хотя, по воспоминаниям очевидцев, персонал трудился изо всех сил и не отличался грубостью или жестокостью к своим пациенткам. Некоторые связывали это с тем, что больницу построили на месте старого кладбища и некая Черная Мери бродит здесь и забирает себе души детей, когда их матери засыпают по ночам.
Я усмехнулась и остановилась посреди коридора, чтобы наклониться и открыть рюкзак.
– Посмотрим, что нам показывает термометр…
Я достала электронный прибор, замерила температуру. Люди, по их словам пережившие