КОГДА ТАЮТ ЛЬДЫ: СЕРДЦЕ ИННАРА. Часть 1 (эпическое фэнтези, романтическое фэнтези)

   Свечение погасло. Дагборн вздохнул, не размыкая губ, и присел прямо на гору пепла у корней живой арки. Господин Иннар проделывал этот трюк не в первый раз – помнится, у врат царства огня они с мастером Левентом тоже смешали кровь на ладонях, и ошский Сильнейший первым шагнул во врата, открывая проход, а Илиан пошёл за ним, как на привязи. Внутри, как потом признавались маги, оказалось жарко, душно и убийственно, и оба выжили лишь потому, что не размыкали рук. Кровь мастера Левент послужила залогом для духов огня – и Илиан получил своё сокровище. Как, верно, получит его и теперь.
   Дагборн верил в подопечного. Прочие маги, каких он встречал в жизни, оказывались людьми – или нелюдями – разумными, рассудительными и в пасть к Тёмному без приглашения не лезли, в отличие от стонгардского Сильнейшего. Илиан отличался напором и беззаветной верой в то, что ему дозволено больше, чем остальным. Откуда в стонгардском самородке нашлось столько самоуверенности, телохранитель не знал – но охотно признавал за подопечным право на некоторую снисходительность. Где не спасала магия, спасала непробиваемая вера в победу и упрямство, которым Дагборн не знал равных.
   А ещё – молодость и физическая сила, что среди магов оказалось редкостью. Кроме Илиана, единственный маг, которого телохранитель мог бы уважать согласно стонгардским понятиям, был Мартин. Но проклятый харчевник из Кристара украл у него женщину, которая ещё долгие годы являлась Дагборну во сне, тревожа поцарапанное сердце, а потому особого расположения к толстому магу бывший легионер всё равно не испытывал.
   Вздохнув, телохранитель занялся насущным: отвёл коня в нетронутый колдовским пламенем лес, где тот даже нашёл себе первую весеннюю траву на пропитание; привязал к дереву, чтобы не отходил далеко. Сумки Дагборн перебрал, устроив лишь один лежак для себя, который легко сворачивался в случае опасности; остальное же привёл в полную готовность – когда бы ни появился господин Иннар, они смогут тут же отправиться обратно.
   Первые сутки ожидания прошли спокойно, так что телохранитель даже заскучал. К чтению бывший легионер относился равнодушно, а потому коротал время за упражнениями с мечом и исследованием окружавшей местности – или того, что от неё осталось. На вторые сутки резко похолодало – никак, последние заморозки перед неизбежным потеплением – и Дагборн озаботился костром. Скрываться он и не думал – всё равно те, кому надо, его найдут. Кроме врат царства земли, больше ничего примечательного в здешних буреломах не находилось. Да и буреломов, как таковых, не осталось тоже.
На утро третьего дня началось неладное. В мертвенной тишине выжженной пустыни с чёрными обломками непрогоревших деревьев внезапно стало неспокойно: поднялся легкий ветер, вздыбивший в воздух клубы серого пепла, в мутной туманной дымке на видимом горизонте Дагборну почудилось движение. Телохранитель тревожно поглядывал на врата, но те оставались недвижимыми. Что, как Сильнейший там на месяцы засел? Спрячься, ага... спрячешься тут, стараниями дражайшего господина Иннара...
   Бывший легионер не поленился и отошёл в сильно поредевшую чащу за вратами, чтобы залезть на первое из уцелевших деревьев. И с возвышения разглядел клубы вздымаемого пепла на горизонте – и пока ещё крошечные фигуры мчащих к вратам всадников.
   Телохранитель спрыгнул наземь и нерешительно глянул на грустного коня, который за два дня ожидания съел всю скудную травку в округе. На таком далеко не уедешь, да и бросать врата?
- Вы бы поторопились, господин Иннар, - напряжённо позвал Дагборн, вернувшись к увядающей арке: ненадолго хватило колдовского цветения. – За нами, кажется, пришли.
   Сказал, не рассчитывая на отклик. И тотчас отпрянул, когда врата плеснули коричневым маревом, с рёвом выплёвывая клубок человеческих – или нечеловеческих – тел.
   Невнятные стоны и хриплое дыхание сопровождали копошение на укрытой пеплом земле, и Дагборн наконец очнулся, бросившись к пришельцам из царства земли.
   Альдский маг уже не стонал – хрипел, прикрыв алые глаза и бессильно раскинувшись на истерзанной земле. От него никак не мог отцепиться тот, в ком телохранитель не сразу опознал Сильнейшего унтерхолдской гильдии, Илиана Иннара.
- Господин Иннар, - поражённо выдохнул Дагборн, осторожно переворачивая подопечного на спину. Голова стонгардского мага безвольно дёрнулась назад, и телохранитель очень медленно приподнял его за плечи, усаживая на земле.
   Духи земли повеселились на славу: если альдского мага они почти не тронули, и силу из него, вероятно, выпил сам Илиан, чтобы продержаться в чужом царстве, то с господином Иннаром обошлись, как с нежеланным и ненавистным захватчиком – кем, собственно, стонгардец и являлся.
   Роскошный тёмный плащ с меховым подбоем изорвался в клочья, тело молодого мага казалось странно изломанным, на измазанном грязью и копотью лице красовались синяки и кровоподтеки. А в тяжело вздымавшейся груди светился, просвечивая плоть насквозь, коричневато-желтый сгусток добытого артефакта.
- Сейчас, сейчас, - пробормотал Дагборн, бережно усаживая подопечного у сброшенных в стороне походных мешков.