Кодекс бесстрашного рыцаря

Сама-то принцесса вон какая чистенькая, и пахло от нее – Альберихт запомнил – тонким ароматов цветов и почему-то немного пеплом. «Просто не буду думать, с кого ее сняли», - успокоил он себя, натягивая рубашку.
- Отдохнул ли ты, о храбрый рыцарь? – колокольчиком прозвенел голос Изольды, когда Альберихт поднялся из купален.
Глаза бесстрашного рыцаря слипались от усталости, но он отважно заявил:
- Да, прекрасная принцесса. И готов хоть сейчас сразиться с пленившим вас чудовищем!
Мелодично рассмеялась прекрасная Изольда и повела рукой.
- Раздели со мной трапезу, отважный рыцарь. Дракон сегодня не вернется.
Мысль о том, что для несчастной пленницы Изольда уж слишком хорошо осведомлена о планах чудовища, промелькнула в голове рыцаря и тут же исчезла.
После сытного ужина рыцарь еще попытался вести учтивую беседу, рассказывал прекрасной Изольде о своих странствиях, но то и дело терял нить повествования. Глаза его помимо воли закрывались, язык заплетался.
- Я вижу, что ты утомился, отважный рыцарь. Ганс! Сопроводи нашего гостя в его покои!
Альберихт запротестовал было, но не слишком бурно, чтобы принцесса не приняла его протесты всерьез. Он добрел до своей пещеры, велел карлику стянуть с него сапоги и с наслаждением растянулся на широком ложе. Сны ему в ту ночь снились наиприятнейшие: видел он себя победителем кровожадного чудовища, под ноги которому прелестные полуобнаженные девы бросают цветы, а короли наперебой предлагают по полкоролевства.

***

Спросонья Альберихт не сразу понял, где находится, с воплем скатился с кровати и встретился взглядом с огромными печальными глазами.
- Ганс! Ты что делаешь в моей опочивальне?
- Знамо что – приглядываю.
Рыцарь сначала разгневался, а потом, подумав, растрогался.
- Это она тебе велела, да? Прекрасная Изольда? Ах! Не смею надеяться, но неужто она беспокоиться обо мне? Боится, что меня во сне опутает чарами коварный дракон, поджарит и съест?
Карлик закашлялся.
- Съест, как же! Не извольте бояться, сэр драконоборец, не оголодает ваш дракон до того, чтобы рыцарей жевать.
Нельзя сказать, чтобы это заверение успокоило сэра Альберихта. Мало ли, вдруг Ганс самым наглым образом лжет, кто их, карликов, знает? Поэтому рыцарь на всякий случай подтянул к себе поближе меч и только потом спросил:
- Могу ли я увидеть прекрасную Изольду, дабы поприветствовать ее и пожелать доброго утра?
Ганс закашлялся.
- Утра? Достопочтимый рыцарь, солнце давно уже вошло в зенит.
- Да-а? – удивился Альберихт. – Но почему тогда горят светильники?
- Потому что в пещеру не проникает солнечный свет, - смиренно ответил Ганс и опять закашлялся.
Рыцарь посмотрел на него с подозрением.
- Ты что – болен?
- Нет, великодушнейший из великодушных. Благодарю за заботу о моем здоровье, со мной все в порядке.
Признаться, здоровье карлика Альберихта заботило мало, а вот собственное – куда сильнее. Не зря же замковый травник велел держаться подальше от чахоточных, дабы самому не слечь со страшной болезнью. Но Ганс при пристальном рассмотрении на больного действительно не походил, так что рыцарь волноваться перестал.
- И все же могу я увидеть прекрасную Изольду? Поприветствовать ее и пожелать доброго дня? – продолжал настаивать он.
- Пока нет, она занята, - уклончиво ответил Ганс. – Пока же предлагаю дорогому гостю отобедать.
Предложение показалось заманчивым.
После обеда захотелось опять вздремнуть, но Альберихт здраво рассудил, что праздный образ жизни до добра не доведет. Вот появится дракон и справится с обленившимся и растолстевшим рыцарем, который уже и в доспехи не помещается, одной лапой. Левой. Почему-то левой казалось обиднее, чем правой, хотя никакой разницы, в сущности, не было.
- Пожалуй, схожу прогуляюсь, - решил отважный рыцарь. – Ганс! Эй, Ганс! Помоги мне облачиться в доспехи!
Ганс, кряхтя и ворча под нос, что в оруженосцы не нанимался, кое-как справился с задачей.
- А что, сэр благородный рыцарь нас уже покидает?
- Не дождешься, прислужник кровожадной огнедышащей твари! Вот пройдусь по лесу и вернусь!
Ворчание Ганса напомнило Альберихту о том, что верный Рональд со вчерашнего дня дожидается его на опушке леса. Следовало успокоить оруженосца, пусть убедиться, что с господином все в порядке. Немного поразмыслив, рыцарь захватил оставшихся с обеда пирогов – покормить парнишку, тот, небось, все кустарники обгрыз с непривычной голодухи.
На опушке не оказалось ни верного Рональда, ни коней. Озадаченный Альберихт долго звал оруженосца, сначала просто по имени, а потом и понося на все лады. Наконец из кустов выглянула встревоженная физиономия.
- Сэр! Живой! Или все же нет?
- Конечно, живой, ослиный хвост тебе на шею!
Рональд засомневался.
- И ругается как господин, - задумчиво проговорил он.
- Я тебе еще не так отругаю! Вылезай поскорее!
Но оруженосец не спешил повиноваться.
- А осени-ка себя крестом, - велел он.
От такой наглости Альберихт впал в ступор.
- Чего-о-о???
- О, не хочет, - кажется, Рональд даже обрадовался. – Значит, нежить. Ничего, ща я тебя стрелой заговоренной!