Гордость и предубеждения (темное / романтическое фэнтези)

— Вы с ним близко знакомы?
— Ровно настолько, чтобы не желать знакомства более близкого!
Джейн Остин


Натан наблюдал за новым соседом, не скрывая насмешливой, саркастической усмешки. С пригорка открывался прекрасный вид на заброшенную ферму: обрушившийся забор, просевшая крыша, зияющие темнотой покосившиеся окна. Дом пустовал недавно: семь зим тому зверьё растерзало престарелого хозяина с женой, неплотно заперших на ночь двери. Дети фермера давно перебрались в деревню и обзавелись своим хозяйством, так что с тех пор жильё пустовало – ни один из сыновей или дочерей покойного владельца прав на землю не предъявил. Да и кому охота жить у самого леса, за пределами пусть малочисленного, но худо-бедно защищённого поселения, когда свободной земли кругом – валом? Выбирай клок пожирнее да обрабатывай, коли силы есть. Хоть в этом жителям Предела повезло.

Натан закончил точить копьё и выпрямился, разминая затекшую спину. Солнце сегодня светило непривычно ярко, и, несмотря на ранний вечер, в деревне всё ещё слышались оживлённые голоса. Сюда, к кромке подступавшего вплотную к полю леса, звуки поселения доносились редко, и это устраивало и Натана, и односельчан. За десять лет обособленной жизни охотник уже и забыл, как это – жить забор к забору, слышать, как ругаются хозяева в соседнем дворе. Свой дом он выстроил в стороне от узких улочек, и от деревни его отделяла мелководная речка с переброшенным через неё единственным хлипким мостом. Когда требовалась его помощь – к нему направляли просителей, зачастую целой толпой. Сам Натан в деревне появлялся раз в две седмицы – продать шкуры, мясо, выменять припасы, одежду, проверить кузню оружейника – а ну как разжился ценной рудой – присмотреть чего по мелочи в деревенской лавочке. К нему привыкли не сразу; даже сейчас, спустя десять лет после приезда, деревенские раскланивались с ним вежливо, дружелюбно, но спиной старались не поворачиваться и перед его светлыми очами не задерживаться.

Натан их прекрасно понимал. Он бы обошёлся и без их общества, но без него не могла жить Ирида. Девушка тосковала в одиночестве, и не раз и не два Натан замечал её грустный взгляд, направленный в сторону деревни. Живая, весёлая, игривая Ирида сходила с ума, предоставленная сама себе и их немногочисленным, однообразным развлечениям.

Появление соседа обрадовало её несказанно.

- Может, хоть он составит мне… нам компанию? – щебетала девушка, в упоении порхая по дому. – Ох, Натан, ты должен с ним познакомиться! Я хочу знать о нём всё, слышишь?!

Охотник внимать мольбам любимой не спешил.

Он прекрасно помнил, как сам приехал в эту деревню – самую удалённую от столицы, расположенную в глухом и гиблом месте. В гильдии все поселения, расположенные вдоль Предела, считались безнадёжными; мастера даже не посылали туда охотников, приберегая их силы для других, более безопасных мест. Как здесь выживали безрассудные безумцы – в жуткой близости от исчадий тьмы, при почти постоянно мёрзлой погоде, лишённые протектората имперских стражников, предоставленные сами себе – их мало волновало. Натану такое равнодушие к судьбе проживавших на окраине людей сыграло лишь на руку.

Он ушёл из гильдии охотников на нечисть в самом расцвете сил – здоровый, крепкий мужчина тридцати лет, известный и уважаемый в своих кругах воин. Прихватил заработанное за годы верной службы золото, подал прошение об отставке – чтобы не сочли беглецом – и покинул ряды гильдии. Исчез вместе с последней своей целью – молодой вампиршей по имени Ирида.

- Да чтоб тебя Мор забрал!.. – донеслось со стороны заброшенной фермы.

Натан усмехнулся, глядя, как прыгает на одной ноге новый сосед. Видела бы его сейчас Ирида – мигом растеряла бы весь свой восторг. Безрукий чистоплюй, не способный две доски сбить, чтобы не пораниться. Сам Натан всегда не без оснований считал себя человеком мастеровитым, чем втайне гордился: обученный изничтожать нечисть любой ценой, бывший охотник открыл в себе массу талантов, когда пришлось строить собственное жилище и налаживать хозяйство. Они с Иридой не бедствовали: он охотился, она смотрела за домом, находя в этом какое-то своё, особое женское удовольствие. В пасмурные дни – каковых здесь было, хвала Единому, предостаточно – у неё даже получалось выходить из дому, не опасаясь губительных солнечных лучей. Зимой, когда зверьё лютовало особенно, Натану приходилось вспоминать старые навыки, уступая просьбам односельчан. В самом деле, кто, как не он, способен справиться с докучавшей людям стаей оборотней?..

К нечисти Натан относился по-прежнему непримиримо. Оборотни, вампиры, колдуны и ведьмы – гнойник на теле человечества. Так их учили, так он продолжал считать. Ирида стала исключением, подтверждающим правило. И, по правде, он больше не встречал подобных ей.

Поднявшись, охотник неторопливо вытер руки о тряпицу и так же неспешно направился в сторону соседней фермы. Незадачливый сосед оставил жалкие попытки починить просевшую дверь и сейчас сидел на пороге, обхватив руками голову и вперив тоскливый взгляд в землю. Остановившегося у разрушенного забора Натана он и вовсе не заметил – сидел без движения всё то время, что охотник приближался, и сосредоточенно кусал губы.