Сокровище Вечного океана

А может, и кто-то третий, кто ненавидел меня так же непримиримо, как первые двое. Это стало неважно. За то, какими наполненными стали для меня дни, прежде потерявшие всякий смысл, я простила им все давние обиды.
Я знала, что скоро умру. И с этим знанием смогла почувствовать позабытый вкус каждого прожитого мгновения. Пусть он был щедро приправлен горечью отравы… Но сквозь неё смело пробивался и вкус вечности. Такой непреступной, такой совершенной, но трепещущей оттого, что моя жизнь гаснет.
Да, я знала, что скоро умру. Но, как могла, скрывала признаки подступающей смерти, чтобы Ванул не попытался вылечить меня. У него было достаточно золота, чтобы собрать около меня лекарей со всего Вечного океана. Когда я поняла, что назад дороги нет, всё равно до последнего не признавалась в причинах своего бледного вида и ходила с гордо поднятой головой. До тех пор, пока не упала, едва не скатившись с высокой террасы вниз головой. Наверное, так даже было бы лучше. Но Ванул стоял слишком близко и подхватил меня. Я видела, как злорадно блеснули тёмные глаза Лашуры, и поняла, что именно ей обязана долгожданным освобождением. Я не удивилась. Кильлим скорее велел бы запереть меня, а не убивать. Ведь никто не режет голову курице, несущей золотые яйца, и кому как не королевскому советнику знать это.
Но после того падения я больше не смогла встать. Рядом постоянно мелькало встревоженное и побледневшее лицо Ванула. Он держал меня за руку и не отходил ни на шаг, дожидаясь вердикта своего личного целителя. И у меня не было сил, чтобы освободить ладонь из его цепкого захвата, как бы я этого ни желала.
— Ларфемус Киридский, — с дрожью в голосе лекарь озвучил название яда.
Он сокрушенно покачал головой, показывая, что надежды уже нет, в ответ на полезшие на лоб глаза своего короля. Тот никак не хотел верить в услышанное и обратил внимание на меня.
— Как? — спросил он, пытаясь понять. Он спрашивал не у меня, этот вопрос был скорее риторическим, пока Ванул не наткнулся взглядом на мою отрешённую улыбку.
— Лазуранна! Лазуранна, как ты могла?! — трёхпалый король в отчаянии тряхнул меня за плечи. — Ведь я держал слово! Зачем?!
— Это не я, Ванул, — тихо ответила ему я, глядя затуманенным взором. — Это не я.
Он отпустил меня, а потом отошёл, держась за лоб в попытках придумать выход из положения. Мы оба знали, что выхода нет. Что золотая клетка больше не сможет сдерживать меня, и я всё-таки ускользаю из цепких пальцев жадного правителя.
Меня отнесли в мои покои, где служанки принялись причитать и плакать надо мной. Мне не было больно, только немного грустно. Мои глаза закрылись, но ещё долго до сознания доносились жалостливые голоса прислужниц, которые, наверное, единственные любили меня здесь…
На следующее утро мне как будто немного полегчало, и я смогла сесть в постели. Всё верно — вчера я пропустила положенную дозу яда, не поужинав. Я нахмурилась, прислушиваясь к собственному организму. Неужели он переработает накопившуюся отраву, и я продолжу никчёмное существование в сердце Дола? Но нет. Я облегчённо вздохнула. Это явно временное улучшение, и скоро мне станет хуже прежнего. Я не знала, чего ждать. Смогу ли я видеть и слышать? Может, мне будет невыносимо больно. Или я потеряю всю свою внешнюю привлекательность, и тогда Ванул перестанет так убиваться из-за моей кончины. В этом случае ему останется жалеть лишь о недополученном золоте.
Вероятно, около моих комнат дежурил специально подосланный слуга, потому что едва я накинула халат, в покои ворвался трёхпалый король. Он бесцеремонно уселся на кровать и сжал мои руки в горячих ладонях.
— Душа моя, мне сказали тебе лучше! — запричитал он, как старая бабка. — Как ты, Лазурька? Моя родная, дорогая моя девочка.
Он стал целовать мне руки, покрывая их нестерпимо-влажным и омерзительно-жгучим дыханием. Я терпеть не могла ни его, ни его манеру называть меня «Лазурькой». Так могла делать только моя мама, которой давно не стало. Я сделала слабую попытку освободиться. Но тщетно.
— Похоже, тебе действительно лучше, и лекарь ошибся в неутешительных прогнозах, — на этот раз холодно сказал Ванул, уязвлённый моей реакцией на свои ласки.
Я покачала головой.
— Нет, Ванул. Он сказал правду.
Я посмотрела ему в глаза. Равнодушно. Знаю, это ранит сильнее всего, и я не просто заложница для трёхпалого короля. Но я ничего не могла с собой поделать. Не после всего, что мне довелось пережить из-за него.
Я в очередной раз прислушалась к своему телу. Когда меня только стали травить, моя русалочья кровь спасала меня против воли, как бы консервируя крупицы отравы в надежде, что со временем получится нейтрализовать их. Но поступления яда не прекращались и вскоре его стало негде прятать. Тогда я почувствовала первые признаки отравления. Теперь же я перестала получать яд, и силы организма воспрянули, занявшись стремительным избавлением от смертельного зелья. Просто его было уже слишком много. И такое количество, попав в кровь, должно было убить меня быстрее, чем если бы получилось доставать его постепенно. Поэтому я твёрдо знала, что жить мне осталось недолго.