Уже на Призрачных Мирах! "Под звездами Аш-Шарама"!

Пришли на ум те странные ощущения, наведенные магией. Отчего-то она вспоминала о них каждый раз, когда ложилась спать. Как правило, с недоумением и отвращением. Но еще — с тоской и тайной надеждой, в которых едва смела себе признаться и которые гнала всеми силами прочь.
На всякий случай коснулась амулета. Ничего не изменилось. Значит, никакой магии, влияющей на сознание, Иреснар не применял. Значит, держит свое слово. Значит, хоть в чем-то можно доверять этому лукавому чародею. А он меж тем терпеливо ждал ответа.
— Ладно. Только не колдуй.
— Не буду. Иди сюда.
Она чуть неуверенно сделала шаг навстречу. Он тоже, но с какой-то радостной решимостью. Теперь они стояли почти вплотную, соприкасаясь одеждой. Так непривычно близко. Тепло его тела, тонкий аромат благовоний смущали. Оба почти одного роста (варварская кровь Асалены давала о себе знать), и глаза смотрели в глаза: его — ласково, ее — настороженно.
Замерли на миг. Последнее мгновение перед… Чем? Бурей, грехопадением, простым слиянием губ? Она слишком драматизирует. Обыкновенный поцелуй, он ничего не значит… Не значил бы, если бы не был первым для нее. Первым, на который она добровольно согласилась. Тот, сорванный против ее желания, не считался.
Иреснар сделал движение вперед, коснулся губ ее своими губами, и в тот же миг руки его легли ей на плечи, лишая возможности разорвать лобзание. Но Асалена не придала этому особого значения, а зря. Поцелуй был нежен, воздушен… «Ничего особенного, — подумалось Асалене, — не стоило так переживать. Ерунда».
Ну всё, теперь-то она отблагодарила Иреснара за подарок, можно идти. Но в ту же секунду всё изменилось. Натиск оказался неожиданным. Иреснар умело раскрыл ее неплотно сжатые губы, проник между них языком. Всё случилось быстро, напор был решительным, смелым. Отпрянуть бы, но Иреснар не отпускал, крепко и бережно прижимал к себе.
Дерзкое вторжение сначала возмутило Асалену — они так не договаривались! И вообще это противно — когда мокрым ртом лезут тебе в рот. Должно быть противно и мерзко, но ей… будто бы нравилось. Наверно. Так странно… Никакого отвращения, никакой гадливости. Напротив. Знакомо затянуло живот, и приятная нега снова разливалась по телу. Стало тепло, даже жарко и очень лениво. А он целовал ее жадно и властно, и она уже не противилась, она поддавалась, поддавалась чужой воле и чужому желанию — удивляя саму себя. И было так хорошо.
Тело стало как будто ватное и совсем слабое, бессильное. И она бы упала, кулем опустилась на землю, если бы Иреснар не держал. А в его объятиях оказалось уютно. Присесть бы или прилечь…
Прилечь? Ага! И раздвинуть ноги для пущего удобства Иреснара! Эта мысль отрезвила Асалену. Да что же она такое делает?! Самозабвенно целуется с мужчиной, прижимается к нему? Бесстыжая!
Вырвалась из плена его губ, дернулась. Но он держал ее. Хотел снова найти ее губы. Но она зло прошипела:
— Отпусти!
И он отпустил.
— Ты колдовал?
— Нет.
— Тогда что это было?
— Желание.
— Чушь! Почему ты целовал меня так? Я бы не согласилась, если бы знала!
— Просто поцелуй…
— Нет, не просто! Так, так… так можно целоваться только супругам!
Иреснар в ответ лишь усмехнулся, беззлобно и весело. А к Асалене уже возвращалось самообладание. Она успокоилась, поправила одежду. И задумалась: не слишком ли перегнула палку. Она почти кричала на мага, бесцеремонно обращалась к нему на «ты». Но ведь он не плел запретных любовных чар, а значит, только она сама виновата, что растаяла от его ласк…

ГЛАВА 2. Опальный княжич

Князь вернулся в назначенный срок, и переговоры с ним прошли успешно. После всех обязательных церемоний, пиров и чествований тарсарская миссия снова двинулась в путь — к следующему удельному властителю. Княжества располагались по спирали вокруг вотчины Великого Кагана со столицей в чернокаменном Арджене, который и являлся конечной целью посольства. Поэтому и маршрут тарсарских делегатов от границы двух стран к сердцу Страны Мертвых пролегал так же — витками против часовой стрелки. И сейчас они совершили почти полный круг и находились не так уж далеко от рубежей своей родины, в восьмом по счету княжестве.
Это был край контрастов. С одной стороны — заснеженные пики и высокогорные луга и леса, с другой — бесконечные низкие равнины, на востоке местами переходившие в топкие болота. Именно здесь брал начало неприметный ручеек, быстро превращавшийся в широкую полноводную реку, главный северный приток Великого Арсама, здешними жителями называемый тем же именем.
Местный князь был хмур и подозрителен, верительные грамоты и богатые дары принял с презрением и брезгливостью и даже не пытался казаться радушным. Гостевых шатров предложено не было, так что тарсарцам пришлось довольствоваться своими походными палатками, готовили они себе тоже сами. «Хотя бы не отравят», — Верховный Жрец Ридарсан пытался найти плюсы, несмотря ни на что.
Вечером князь звал послов к себе для переговоров, а тем временем из окрестных городов и селений съезжались его родственники, кунаки, клиенты. Тарсарцы чуяли недоброе, готовились к самым неожиданным поворотам.